Последний штурм — Севастополь

Подводя итог действиям левого фланга русской армии, Тотлебен говорит, что «…войска корпуса левого фланга выполнили первую часть задачи, предписанной им по диспозиции, и остановились на занятых ими высотах в ожидании дальнейших приказаний главнокомандующего на отнятой у неприятеля позиции на Телеграфной и Чоргунской высотах».^{319}

Вскоре, казалось бы удачно начавшееся предприятие, принимает совершенно иной оборот. После известных событий на правом фланге, о которых будет сказано несколько ниже, по приказу Горчакова Липранди прекращает движение и останавливается. 5-я пехотная дивизия, уже двигавшаяся по направлению к горе Гасфорта меняет направление и уходит в сторону Федюхиных высот. Хотя 17-я дивизия продолжает попытки овладеть следующей линией сардинцев, они уже не отличаются прежним напором и начинают затухать, переходя в перестрелки. Садинцы быстро закрепились на второй линии и оттуда они легко уходить не собирались. Именно в это время военная удача в виде приказа русского главнокомандующего показала им свое лицо. Для русских она повернулась иной частью тела…

«Таким образом, возник новый очаг сопротивления. Но эта вторая наша линия обороны русскими была атакована уже не с таким порывом, как первая. В это время основные силы противника уже устремились на французские позиции, как гроза, которая после нескольких капель дождя в долину, вдруг обрушивается на соседнюю».^{320}

Уже после окончания Крымской войны Павел Петрович Липранди «…приписывал неудачу в предприятии двум самым простым причинам. Первая заключалась в том, что в диспозиции, показанной вчера начальникам колонн, было сказано, что генерал Липранди, заняв Телеграфную гору, тотчас же переправится и атакует Гасфортову гору; но в диспозиции присланной для руководства, было прибавлено, что он, после занятия Телеграфной горы, должен ожидать прибытия главнокомандующего».^{321} Горчаков действительно прибыл туда, «…но время было упущено».^{322}

Эту приписку в диспозиции Липранди относил на счет начальника штаба главнокомандующего и считал, что «вмешательство третьего лица все испортило».^{323} Французы добавили к мнению Липранди свое. Они считают, что неудача на Черной речке обусловлена отсутствием согласованности в действиях генералов Реада и Липранди.^{324}

Сардинцы быстро почувствовали внезапное ослабление давления со стороны русских. Очень быстро они начали наращивать свои силы: «…на место боя уже выдвинулась вся 4-я пехотная бригада генерал-майора Родольфо ди Монтевеккъо, с ней 13-я артиллерийская батарея капитана Рикотти Чезаре, которая с передового контрфорса горы Гасфорт открыла огонь по противнику. Тогда командир 2-й дивизии, генерал-лейтенант Алессандро Тротти, для возвращения уступленной русским первой траншеи определил три батальона: 9-й — майора Стефано Дуранди, 10-й — майора Луиджи Кастелли и 15-й — майора Витторио Валакка. Впереди наступали 10-й батальон с 4-й ротой 5-го батальона берсальеров (которой командовал Томмазо Гарроне)».^{325}

Пришло время и левому флангу русских расплачиваться за нереализованный успех. Но до этого на поле сражения произошел целый ряд событий, повернувших его ход в иное русло.

ДЕЙСТВИЯ 12-Й ПЕХОТНОЙ ДИВИЗИИ В СРАЖЕНИИ НА ЧЕРНОЙ РЕЧКЕ

«Имея отвагу, можно предпринять что угодно, но нельзя сделать что угодно».

Наполеон Бонапарт

НАЧАЛО ДРАМЫ

Приняв решение об атаке Федюхиных высот, «придавшей сражению при Черной речке совершенно неожиданный оборот»»,^{326} генерал Реад выстроил войска 7-й и 12-й дивизий в боевой порядок перед восточными склонами. Правильнее будет вести речь лишь о 12-й дивизии. 7-я пехотная дивизия генерала Ушакова запаздывала с началом атаки и в дальнейшем наступала на северной оконечности фланга самостоятельно.

Перестроение полков дивизии к атаке началось в тот момент, когда завязался бой на Телеграфной горе. «… Во время описанного здесь боя войска … начали выстраиваться на походе в боевой порядок; первая линия состояла из ротных колонн. 12-я пехотная дивизия следовала по большой дороге к Тактирному мосту, а 7-я пехотная дивизия двигалась правее, к находящемуся ниже моста броду».^{327}

После прекращения огня артиллерии обе дивизии двинулись вперед. Боевой порядок 12-й пехотной дивизии генерала Мартинау был назначен с выделением значительного числа стрелков, за их линией двигался Одесский егерский полк в ротных колоннах, во второй линии — Азовский и Украинский полки в колоннах «к атаке». Вот откуда столь удивившие французов массы стрелков, столь не типичные до этого времени для тактики русской пехоты.