Последний солдат СССР. Книга 2. Битва за Родину

Горка дымящейся картошки пюре в окружении коричневых кусочков порезанного ломтиками запеченного мяса с прожаренным до золотистой корочки луком, заполняет комнату аппетитным ароматом. А на вершине этого великолепия желтой лавой растекается маленькими ручейками озеро расплавленного сливочного масла.

«Ммм, как есть то хочется», — рот моментально наполняется слюной.

Дед о чем-то шумно спорит с отцом. Судя по красному папиному лицу, он получает очередной втык. Виктор болтает с малявкой, рассказывая ей о проделках своей дочки в юности. Судя по заблестевшим глазкам крохи, ей интересно.

При моем появлении батя и Константин Николаевич замолкают.

- Наконец-то, — с облегчением вздохнул отец, — садись рядом с дедом.

Константин Николаевич отодвигает стул, приглашая меня присесть. Рядом с ним меня уже ждет пустая тарелочка, заботливо накрытая салфеткой, с уложенной на неё столовым ножом и вилкой.

Присаживаюсь. Убираю салфетку с приборами на стол.

- Давай сыночка я тебе еды положу, — мама отбирает у меня тарелку, и начинает щедро наполнять её оливье, нарезками и картошкой с мясом.

Только сейчас по-настоящему ощущаю, насколько я проголодался. С энтузиазмом работаю вилкой, помогая себе ножом. Накалываю кружочки красной колбасы с белыми точечками сала, ломтики голландского сыра, кусочки мяса.

Дед периодически посматривает на меня, продолжая разговор с отцом и мамой. Родительница пригубила пару рюмок водки и раскраснелась, на щеках заиграл румянец. Константина Николаевича она любит, и он её тоже. Батю воспитывает, а маму всегда хвалит. Такое впечатление, что это она его дочка, а не папа — сын.

- Наелся? — поинтересовался дед, когда я, отдуваясь, откинулся на стул.

- Ага. Просто с обеда бегаю по делам, проголодался, — объясняю Константину Николаевичу.

- Каким ты деловым стал, — усмехается генерал-лейтенант, — всё время по минутам расписано. Хорошо, что для меня полчасика выделил, порадовал старика.

- Дед, не прикалывайся, — укоризненно смотрю на Константина Николаевича.

- Ладно, я тут послушал, чем ты занимаешься. Хочу посетить твой клуб. Сам посмотреть своими глазами. Проведешь экскурсию?

- Конечно, с удовольствием, — пожимаю плечами, — Когда?

- Наверно, на следующих выходных, — задумчиво ответил дед, — если ничего непредвиденного не образуется.

- Договорились, — обрадовался я, — всё расскажу, покажу, а ты мне потом свои замечания и предложения выскажешь, хорошо? И ребятам будет интересно и полезно, пообщаться с настоящим генералом.

- Кстати, Леш, тут мне Настя и Саша рассказали о том, как вы с Зориным спасали детдомовцев на пожаре. Молодец! Горжусь тобой внук!

Рука деда дружески треплет меня по загривку.

- Что вы такое говорите Константин Николаевич?! — возмущается матушка, — А если бы он сгорел там? Леша ещё ребенок совсем. Как вам не стыдно?!

- Ничего себе ребенок, мне уже семнадцать, — начинаю возмущаться, но дед останавливает меня движением ладони.

- Всё он правильно сделал Настя, — дед придавливает матушку тяжелым взглядом. Она собиралась разразиться возмущенной речью, но посмотрела деду в глаза и промолчала

- И я с Сашкой в этом случае полностью согласен, — продолжает Константин Николаевич — Человеком растет, настоящим. А про возраст мне можешь не рассказывать. Я ненамного старше Леши на фронт попал, и дети совсем в партизанских отрядах и войсках воевали. А в этой ситуации выбор был простой: либо ты спасаешь малышню и остаешься человеком, либо трусишь и становишься полным дерьмом. И как жить потом с осознанием, что ты мог помочь детям, но испугался за свою шкуру и они погибли в огне? А ты стоял, слушал их крики и наблюдал, как малыщня сгорает заживо. Лично я не представляю. И поэтому Алексея полностью поддерживаю. Правильно всё сделал внук.

Мама недовольно кривится, но возражать не смеет.

- Ладно, пошли Леша на лавочке рядом с домом посидим, — генерал поднимается со стола, — хочу свежим воздухом подышать.

- Пап, да куда ты рвешься, на ночь глядя? — возмущается отец, — Нужен свежий воздух, на балкон выйди. И потом, Леша тебе зачем? Или у вас какие-то секреты образовались?

- С внуком поговорить хочу. У тебя имеются возражения? — усмехается Константин Николаевич.

- Да нет, бать, ты чего? Какие тут могут быть возражения, — смущается отец, — Просто это как-то необычно. Зачем идти на лавочку, не пойму. Поговорите в комнате, если надо.

- Я. Так. Хочу, — выделяет каждое слово дед, а потом неожиданно улыбается, снимая напряженность, — А по поводу секретов. У нас с тобой они тоже были. Свои-то юные годы помнишь? Алина Евгеньевна до сих пор не знает, кто соседке на даче пачками дрожжей выгребную яму забросал. Там такой фонтан из фекалий бил любо-дорого было смотреть. Ирину с мужем волной смыло, чуть в море говна не утонули. И, воняло всё, хоть вешайся. А ещё, помнишь, было…

Мать с возрастающим интересом разглядывает папу так, как будто видит его в первый раз. Даже малявка оторвалась от разговора от разговора с Виктором и начала прислушиваться.