Последний солдат Третьего рейха

В минуты уныния капитан Весрейдау всегда приходил нам на выручку. Он никогда не кичился своим званием. Напротив, всегда подчеркивал, что он — один из нас. Капитан вместе с нами проводил часы в карауле, а порой заходил в землянку и заводил беседу. В такие минуты мы забывали о том, что происходит вокруг. И сейчас передо мною, будто наяву, встает его изможденное лицо. Вот он сидит среди солдат. Лампа бросает на его лицо неровные блики.

Весрейдау любил повторять:

— Германия — великая страна. Поэтому и проблемы перед нею стоят колоссальные. Чем мы хуже противника? Мы должны выполнять приказ, даже если не согласны с ним: ведь за нами наша страна, наши товарищи, наши семьи. Против же нас — половина мира. Да вы и сами понимаете. Я изъездил весь мир. Приходилось бывать даже в Южной Африке и Новой Зеландии. Воевал в Испании, потом в Польше, потом во Франции. Теперь вот воюю в России. Везде я видел одно и то же. Еще отец учил меня гибкости, и, хотя на мою долю выпало много бед, я последовал его совету. Часто, вместо того чтобы обнажить меч, я лишь улыбался и говорил себе, что виноват я сам.

Впервые столкнувшись с войной — было это в Испании, — я решил наложить на себя руки: так мне стало тошно от того, что мы там творили. Но я видел, как вели себя испанцы. Ведь они тоже верили, что сражаются за правое дело, и не стеснялись убивать. Я видел, как, оправившись от страха, брались за оружие французы: начинали воевать, хотя это и было бесполезно. А ведь мы готовы были протянуть им руку. Люди вообще не любят перемен. Они их боятся, ненавидят и будут сражаться за то, против чего протестовали, лишь бы все оставалось по-старому. Какой-нибудь философ, который всю жизнь провел за письменным столом, может повести за собой целое стадо: стоит лишь провозгласить, что все люди равны. Дураку ясно, что между людьми различий больше, чем между петухом и теленком, но попробуй это докажи. У каждого, видите ли, свои убеждения, каждый готов сражаться за свободу! Они начинают угрожать нам, и мирному существованию приходит конец. Так что лучше всего давать человеческому стаду хлеба и зрелищ: люди ценят их гораздо больше, чем какую-то свободу.

Как раз такое и происходит сейчас с нашим противником. Мы, немцы, не такие тюфяки, как они. Мы хоть можем взглянуть на себя со стороны. Конечно, мы далеки от совершенства, но в нас нет зашоренности. Мы готовы экспериментировать. Мы выступаем за единство немецкой нации. Конечно, такую идею непросто принять, но ведь большинство немцев поддерживает ее и готово действовать сообща во имя великой цели. Вот тут-то и начинается главный риск. Мы пытаемся разрушить старый мир и возродить прежние добродетели, которые оказались погребены под тяжелейшим слоем грехов, совершенных нашими предками. Дело это неблагодарное. Над нами все смеются. Если завтра мы проиграем, то на милосердие рассчитывать не приходится. Нас будут обвинять в том, что мы убийцы, — как будто солдаты во все времена занимались не тем, что убивали. Идеалы, в которые мы верим, будут осмеяны. Не пощадят никого и ничего. Наши могилы уничтожат. Оставят памятники лишь тем, кто в глубине души был на стороне врага, — подумаешь, какое геройство! А подвиги, которые мы совершаем каждодневно, наши страхи и наши надежды, память живых и мертвых товарищей — все это будет предано забвению, и потомки никогда не узнают правды. Они будут думать, что мы болваны, и пожертвовали жизнью ради глупейшей цели. У вас больше нет выхода. Пусть завтра победят враги, пусть закончится война и наступит мирная жизнь. Но вам не будет покоя. Вам не простят, что вы остались в живых. На вас будут взирать с презрением. Или, в лучшем случае, так, будто вы ископаемый мамонт. Среди других вы всегда будете чувствовать себя чужими. Такой участи вы себе желаете?

Пусть те, кому надоело воевать и кто остается в наших рядах лишь из страха, поговорят со мной. Я не пожалею времени, чтобы вас разубедить. Но еще раз говорю: те, кто хотят уйти, — пусть уходят. Что толку от таких солдат? Поверьте, я прекрасно знаю, что вы испытываете. Мне, так же как и вам, приходится выдерживать мороз, страх, приходится стрелять в противника. Ведь я офицер, а значит, от меня ожидают большего, чем от вас. Я не хочу умирать, пусть даже мне всю оставшуюся жизнь придется провести на войне. Я хочу, чтобы моя рота мыслила и действовала, как один человек. Во время боя сомнений и пораженческих настроений я не потерплю. Ведь мы сражаемся не только за победу, но и за жизнь. Противник хочет стереть нас с лица земли, и ему плевать на наши идеалы. Вы не должны сомневаться во мне. Знайте: я не подставлю вас под пули.

Я готов спалить сто деревень, если это потребуется, чтобы накормить хоть одного солдата. Здесь, в дикой степи, мы по-настоящему ощутим свое единство. Все вокруг нас полно ненавистью. Нам остается только одно: противопоставить недисциплинированному врагу свою сплоченность и мужество. Каждый обязан мыслить и действовать как все. Если нам это удастся, то, даже умирая, мы останемся победителями.