Последний сон

Медсестры снуют туда-сюда за стеклянными дверями. На крыльце расхаживают пациенты, которые вышли подышать свежим воздухом. Они переговариваются о чём-то, до меня долетают лишь обрывки фраз. Наверное, говорят о жизни или болезни, которая их мучает. Каждый хочет быть выслушанным. Больного лучше поймёт другой больной, чем здоровый.

Насколько я знаю, в таких больницах всегда принимают только по записи. Я поднимаюсь по четырёхступенчатой лестнице и выискиваю больного, который стоит в одиночестве. Пожилая женщина в инвалидной коляске сидит в углу одна, разглядывая растущие на клумбах цветы. Судя по непрекращающейся дрожи в руках и отчаянным попыткам держать голову ровно, её болезнь – это старость. Остаётся только надеяться на то, что зрение её тоже подводит.

– Добрый день, – подхожу я к ней, широко улыбаясь. – Как вы поживаете?

Она поворачивается и смотрит на меня снизу-вверх. Щурится в попытках разглядеть.

– Кто это? – спрашивает она. Я с трудом разбираю её слова, потому что зубы, как оказалось, у женщины отсутствуют.

– Я Мэри Мейкер. Ваша соседка. – говорю я. – Записалась к доктору сегодня в два, и вот, увидела вас. Не могла не поздороваться. Ваша медсестра сказала, что вы сидите на улице уже очень давно и вам пора подняться в палату и отдохнуть.

– Да, конечно… – она начинает суетиться и нащупывать руками колеса коляски. – А ощущение такое, словно меня выкатили сюда пять минут назад.

– Не волнуйтесь, я помогу. – я захожу за спину и толкаю коляску в сторону входа.

– О, не стоит, – выговаривает она с трудом. – Я могу и сама.

– Не волнуйтесь, – успокаиваю её я. – Мне совсем не тяжело.

Вот так мы беспрепятственно минуем регистратуру и поднимаемся на девятый этаж в палату номер сто семнадцать. Я помогаю бабушке лечь в кровать, подаю ей стакан с водой и прощаюсь, ссылаясь на неотложные дела.

Как бы то ни было, доступа в офисные кабинеты врачей у пациентов нет, поэтому придётся вылавливать их в процедурных и смотровых. Моей первой целью становится смотровая специалиста по болезням желудка – гастроэнтеролога. Я наблюдаю в сторонке, как один из пациентов выходит оттуда. Значит, сейчас там только врач и мне нужно зайти, пока он не ушёл.

Когда я вхожу, мужчина в белом больничном халате удивленно вскидывает брови и сразу же спрашивает:

– Имя?

– Мэри Мейкер, – говорю я, сцепляя руки за спиной. – Записана на два часа.

Он качает головой и бубнит себе под нос, что просил клерков делать пятнадцатиминутный перерыв после каждого клиента.

– Странно, – говорит врач и хмурится. – В моём расписании вас нет.

Он закрывает журнал и смотрит на меня в упор.

– Но как вы видите, – отвечаю я. – Запись есть, и именно благодаря ей клерк из регистратуры меня пропустил. Я целых полчаса заполняла формы в надежде поскорее к вам попасть. Меня даже спросили о том, когда я последний раз чихала. Странно спрашивать об этом человека, который жалуется на боли в желудке. Вам так не кажется?

– Нет, – говорит он и улыбается, обрадовавшись возможности блеснуть знаниями перед невежественным пациентом. – Это делается в целях профилактики вирусных инфекций, мисс Мейкер.

– Действительно. – я касаюсь своего лба и сажусь на кушетку. – Я вижу, вы очень осведомлённый и образованный человек и обязательно сможете помочь мне с моей проблемой.

Он становится напротив меня.

– Так что же вас беспокоит?

Я рассказываю ему, что у меня очень болит желудок, но это сопровождается и другими симптомами. Потеря памяти. Чрезмерная потливость. Неосознанное повторение привычных действий. Головные боли. И ещё что-то, что я не могу вспомнить. Когда вижу его замешательство, мне становится тревожно. Видеть замешательство врача страшнее, чем ощущать собственное.

Он проводит пальпацию живота и выписывает направление на эндоскопию, а также черкает на бумажке предположительный диагноз: хронический колит. Когда выхожу из кабинета, я складываю выданный мне листок и кладу его в сумку. Следующий врач слышит ту же легенду, что и предыдущий и не отказывает мне в приёме. Когда озвучиваю все симптомы, его лицо озаряется пониманием.

– Всё ясно. – изрекает доктор и что-то пишет. – Есть предположение, что у вас рак.

– Рак чего? – недоумённо спрашиваю я.

– Мозга, конечно же.

Мне выписывают направление на рентген. Было ли ошибкой зайти к онкологу? Вряд ли. Иначе как я найду того самого доктора? Я ведь даже не знаю его специальности.

Захожу в следующую смотровую. На ней отсутствует табличка. Доктор оборачивается, как только я открываю дверь и переступаю порог.

– Мисс, вы уверены, что вам ко мне?

– А вы…?

– Уролог.

Невролог встречает меня довольно холодно. Хотела поспорить с моей легендой, но решила не вступать в конфликт и поскорее от меня избавиться. После того, как озвучиваю жалобы, она спрашивает:

– Что ещё?

– Искажение реальности, – говорю я.

Доктор снимает очки.

– Искажение реальности?

– Да, – я киваю. – Поддельные воспоминания.

И вот, после подобных описаний симптомов мне выписали очередное направление – я сижу в кабинете психиатра и играю с ним в гляделки. Он складывает пальцы домиком.