Последний сон

Мёрфи Кларк Последний сон

Пролог

В восемнадцатом столетии хорошие доктора были на вес золота. Любой готов отдать всё, чем владеет, лишь бы ему спасли жизнь или избавили от мучений. Но венецианский врач лечил пациентов не ради денег, он любил своё дело и отдавал ему всего себя. Посему его нельзя было назвать богатым, но слово «благодатный» подходило ему как ничто иное. Имени врача никто не знал – тот всегда представлялся одной улыбкой.

Путешествуя с континента на континент, врач заметил, какими яркими стали его сны. Снилась пустыня, над которой пролетали тысячи краснопёрых птиц, озёра, отражающие пронзительную синеву небосвода, и поля, усеянные цветами любой масти. Но больше всего запомнилась дорожка, усыпанная белым песком. По ней, не поднимая глаз, навстречу ему шла незнакомка. К удивлению, сколько бы шагов она ни прошла, ближе друг к другу они не становились. Проходили ночи, сон за сном, но расстояние не сокращалось. Может, она ждёт его? Что-то подсказывало врачу – девушка действительно живёт на этом свете, она не просто образ, выдуманный его сознанием.

Позабыв о врачебном долге, мужчина бросился искать девушку, которая приходила к нему в сновидениях. Он описал её художнику, а тот перенёс на холст мутные черты. Вооружившись портретом, мужчина искал по всему свету, побывал в каждом уголке мира, но так и не нашёл. В одной австрийской деревеньке он познакомился с женщиной, что пекла хлеба, которые каждое утро продавала в местные лавки. Приходили туда люди и много чего рассказывали, пока стояли в очереди за свежеиспечённым хлебом. О чудесах, произошедших с ними в этом году, о неудачах и слухах, гуляющих по деревне. И, конечно же, пекаршу они стороной не обошли.

Женщина отложила буханку для гостя, что выглядел измотанным долгой дорогой. Поведала, что есть в деревне старец, который любую просьбу исполнит, что ни попроси. Глаза путника загорелись, он попросил немедленно отвести его к этому человеку. Если кто-то, обладающий Божьим даром, поможет в поисках, то он преуспеет и, возможно, даже добьётся цели. Уж на это он готов потратить все свои деньги. Но всё оказалось намного проще. Старец, ни секунды не колеблясь, помог врачу, но вознаграждения не взял.

«Ищи её в деревне под названием Тавру», – сказал он.

На картах, даже детальных, такого поселения и в помине не было. Путнику понадобилось четыре месяца, чтобы отыскать деревню, а позже и саму девушку. Он сразу её узнал. Она словно ждала его с давних пор – улыбнулась незнакомцу при первой же встрече. А врач прожил там целый год, ухаживая за ней и обучая итальянскому, пока она наконец не согласилась поехать в Западные земли.

По возвращении в Венецию, он заметил, что ему не снятся сны с тех пор, как встретил иноземку. Мужчина был так ослеплён счастьем, что даже не обратил внимания – сны внезапно покинули его. Или, может статься, он больше не в силах отличить сон от яви?

Глава 1

1978 год.

Странное воспоминание из детства внезапно пробудилось сегодня утром: отец иногда называл маму чужим именем. Никак не могу вспомнить, каким именно, но точно знаю, что оно не принадлежит кому-либо в нашей семье. Мои размышления прерывает голодный желудок – нужно спускаться к завтраку. Одна ступенька на лестнице скрипучая – она и знаменует мой приход. Я замираю на месте, рассматривая открывшуюся моему взору картину: сестра, склонившись над столом, старательно осыпает запеканку натёртым сыром. Она поворачивает голову, глаза её расширяются, словно я удачно попалась под руку.

– Отнесешь запеканку мисс Блейнт? – улыбается Дженис и, прежде чем я успеваю ответить, добавляет. – Я ничего не успеваю. Роки сейчас заедет за мной, мы собираемся на пикник и вернёмся только вечером, к тому времени она испортится.

Мисс Блейнт – это наша учительница биологии, которая ушла на пенсию после того, как её сестра умерла в прошлом году. У неё нет ни детей, ни мужа, поэтому она осталась одна в сером домике через дорогу, выходит только за покупками и даже не общается ни с кем из наших общих соседей. Сестра время от времени носит ей всякие вкусности, говорит с ней о чём-то часами и возвращается домой с вязанными свитерами, которые часто надевает поверх рубашек в холодную погоду.

Я спускаюсь, придерживаясь за поручень.

– Хорошенько её упакуй, чтобы она не выпала как в прошлый раз, – дотрагиваюсь до тарелки рукой и в ту же секунду отдёргиваю и машу ей. – Горячо! И как я её понесу?

Дженис хмурится.

– Она только из духовки, балда!

Я смотрю на нее и обречённо вздыхаю:

– Не хочу никуда идти.

Она упирает одну руку в бок.

– Правда откажешь сестре? Я ведь так редко прошу тебя о чем-то.

– Я не говорила, что не пойду, я сказала, что не хочу.

Дженис вручает мне обернутую в пищевую бумагу запеканку.

– Я тебя обожаю! Зайди и обязательно поболтай с ней, она это любит.