Последний сон

Прежде чем Лоуренс понял, что задумала его жена, она скрылась за ширмой и спустя мгновение до него донеслись первые звуки знакомой мелодии. Их музыка. Он застыл, завороженный.

— Неужели это Элейн играет? — шепотом спросил Винсент.

— Она отличная пианистка, — призналась Инга.

— Красивая мелодия, да, Лоуренс?

Сновидец не отвечал, потерянный в звуках, растворившись в моменте, он смотрел внутрь себя невидящим взглядом, потерянный в прошлом и настоящем. Когда мелодия отзвучала, Элейн вернулась к столу как ни в чем не бывало.

— Дорогой, что случилось? — она испуганно смахнула с его щеки слезы.

— Очень красиво, — прошептал он. — Лучшее, что я когда-либо слышал.

— Рада, что тебе понравилось, но не стоит так…

— Это все алкоголь, — проворчал Винсент со вздохом. — Он делает мужчин чувствительными. Откуда это прекрасное произведение?

— Мое собственное сочинение. Мы планировали использовать его в постановке, когда моя героиня должна была играть на фортепиано, но не сложилось.

— Нужно обязательно опубликовать его в каком-нибудь сборнике. Будет популярным!

— Нет, я бы не хотела популярности. Это слишком личное.

— Тогда его можно выпустить маленьким тиражом. Совсем маленьким, для узкого круга, так сказать… Для друзей. Еще вина?

Элейн и Инга синхронно прикрыли бокалы рукой и рассмеялись. Застолье все же подошло к концу. Время было позднее. Пока Лоуренс расплачивался, Винсент вызвался проводить Ингу домой.

— Лучше ей не слишком рассчитывать на моего друга, — пробормотал Лоуренс, как только их такси тронулось.

— Инга его уже раскусила, но она любит внимание, а твой друг, — Элейн положила голову ему на плечо, — очень милый и галантный, поэтому Инга хорошо проведет время.

— Как она догадалась? — спросил Лоуренс, которого позабавило ее определение Винсента как милого и галантного, с учетом того, что тот приходился внуком одной из ее версий.

— Дорогой, мы же работаем в театре. В нашей среде люди с предпочтениями как у Винсента — обычное дело.

Дома Лоуренс вспомнил про подаренные конверты. Сгорая от любопытства, он открыл их и показал Элейн: в обоих оказалась крупная сумма наличных.

— Какое счастье, что наши друзья взрослые практичные люди! — обрадовалась она. — Не стали дарить всякие глупости, которые собирают пыль на полке.

— Нам нужно было пригласить больше друзей, — улыбнулся он. — Здесь хватит на поездку.

— Медовый месяц?

— Скорее медовая неделя, но почему бы и нет? Куда бы ты хотела поехать?

— О, я же была практически везде… — она задумалась.

— Тогда ты работала, а я предлагаю тебе отдохнуть в отличной компании.

— Хорошо, давай поедем к морю. — Элейн посмотрела на одну из его акварелей, которой она украсила стену. — На следующей неделе. У меня есть пара свободных дней, а на остальные меня подменят.

— Тогда я завтра же возьму билеты! — Лоуренс лавировал между стопками коробками, которые еще не успел разобрать после переезда, пробираясь к шкафу, чтобы повесить пиджак. — А где остановимся? Частный коттедж или гостиница?

— Все равно. Надо не забыть взять свидетельство о браке, чтобы не было проблем с поселением в один номер. Мы же теперь муж и жена.

— А кем еще мы можем быть? — деланно возмутился Лоуренс.

Элейн лукаво улыбнулась, но ничего не ответила. Она слишком устала, чтобы продолжать беседу. Вместо этого она просто поцеловала мужа.

* * *

Их брак по сути ничего не изменил. Дни были наполнены гармонией двух любящих людей, ночи — дрожью, страхом, холодным липким потом. Кошмар не отпускал Лоуренса: он снова переживал жизнь Генри, погруженного в бездну отчаяния. Украдкой сновидец все же выпил снотворный порошок, но желаемого результата не добился. На следующее утро он проснулся измотанный, разбитый, не помня содержания прошлой ночи, но его лицо снова было мокрым от слез. Элейн с тревогой следила за состоянием мужа, но что она могла сделать? Лоуренс не хотел волновать ее, говорил, что с ним все будет в порядке, он найдет выход, но это была неправда.

Вечером накануне долгожданного отъезда Лоуренс был тих и задумчив. Весь день перебирая книги и тетради, посвященные сновидениям, сновидец составлял подробный план для Элейн, отмечая, что и как изучать, на что стоит обратить внимание в первую очередь, а чем можно пренебречь, дотошно сопровождая все подробными комментариями. Он сидел за кухонным столом, погруженный в заметки, пока Элейн готовила ужин.

— Скажи, а как ты поняла, что я — тот самый? — неожиданно спросил он.

— Когда?

— В гримерке.

— Просто взглянула. Ты же как-то понял, что я — та самая, — Элейн развела руками.

— Но я видел тебя неоднократно во сне. Даже нарисовал. А по твоим словам мой облик был всегда для тебя чем-то… неопределенным. То есть, это вряд ли был конкретный цвет глаз или волос, так?