Последний сон

— Все же предпочитаю верить в лучшее, — сказала она, меняя положение, устраиваясь удобней. — Не спишь, потому что боишься будущего?

— Да, — честно признался он. — Меня напугал твой кашель. Ты замужем за человеком, который боится многих вещей и ни в чем не уверен.

— Это не новость, — улыбнулась она и потянувшись вперед чмокнула его в кончик носа. — Не волнуйся, я чувствую себя прекрасно. Надеюсь, во мне ты не сомневаешься?

— Ты единственная, в ком я полностью уверен.

Он должен замолчать, чтобы дать ей уснуть, но чувство тревоги не дает это сделать. Волнение растет, словно некто внутри него умоляет продлить момент как можно дольше.

— Можно включить свет? — вдруг попросил он.

— Конечно, — она тут же спряталась под одеялом.

Щелкнул выключатель маленького бра, висящего на стене. При свете спальня перестала казаться таинственным волшебным местом, став прозаичной маленькой комнатой. Он прищурился, хоть свет и не был ярким. Жена лежала завернутая в свою половину одеяла как в кокон.

— Позволь посмотреть на тебя, — прошептал он.

— Что я получу взамен? — ее голос был приглушен, но он уловил улыбку.

— Тысячу поцелуев. Если захочешь, — он не был уверен, что предложил достойную плату.

— Десять тысяч, — попросила она, выныривая наружу.

Ее серые глаза смотрели на него насмешливо и любяще. Ее взгляд — это единственное, что он хотел. Им овладело удивительное чувство целостности. Тоска, годами воющая внутри, подавилась собственным криком и умолкла.

— Ты сегодня сам не свой… — она села и не отрывая взгляда, погладила по голове. — Не волнуйся, все будет хорошо.

Он хотел рассказать ей, что чувствует, но не мог. У него не было голоса, разрешено только смотреть, но не говорить. Но он не был расстроен, наоборот! После стольких лет лишений это было прекрасно. Видеть ее и что еще важнее — быть ей увиденным! Только бы продлить этот момент подольше…

…Лоуренс проснулся от звонка будильника. Лежа без движения, сновидец безучастно слушал раздражающий перевозвон. Сон закончился, как и все хорошее в его мире. Выключив будильник, Лоуренс привычным движением открыл блокнот, но вместо того, чтобы описать сон, принялся лихорадочно зарисовывать ускользающий образ. Проклятая память лишила его множества деталей, но главное сокровище — ее глаза, он сохранил. Внимательный, умный, теплый взгляд, смотрящий прямо в сердце, знающий его лучше, чем он сам знал себя.

В этот раз он достиг много: не только увидел жену, но и смог повлиять на события сна. Лоуренс готов был поклясться, что это по его желанию мужчина включил свет в спальне, благодаря чему он смог увидеть ее лицо. Если он прав, то перешел на следующий этап управления снами — теперь не только вызывает желаемый сон, но и может управлять им. И хоть это был единственный раз, но все с чего-то начинается. Лоуренс прижал к груди блокнот. Он продолжит работать в этом направлении. Если дело только в его воле — этого у него в избытке.

* * *

Поезд приятно удивил. Огромная железная машина, сверкающая лампами, едко пахнущая мазутом и железом, внутри оказалась очень комфортабельной. Каждый вагон разделен на маленькие чистые комнаты-купе с мягкими удобными диванами. На окнах бархатные занавеси, на полу коврики, приглушающие шаг. Для читающих пассажиров предусмотрены лампы под шелковым абажуром. Было тесно, но по-домашнему уютно.

Лоуренс испытал детский восторг глядя на необычную обстановку. Его поразило круглое зеркало в тяжелой медной оправе в уборной, вышитые скатерти на столике, темно-синяя форма проводника, сияющая двумя десятками латунных гравированных пуговиц. Проводник любезно помог ему освоиться, показал куда поместить чемодан, объяснил, как пройти в вагон ресторан. Он был добр с Лоуренсом и тот не преминул поблагодарить его, дав щедрые чаевые, от чего проводник подобрел еще больше, бормоча что-то о подкупе должностного лица при исполнении, но спрятав монеты в мгновенье ока.

В это время года поезд был полупустым и проводник намекнул, что может перевести Лоуренса в более роскошное купе за отдельную плату, но услышал лишь вежливый отказ и заверения, что все и так отлично. В купе с Лоуренсом ехал еще один пассажир — пожилой мужчина, обладатель внушительных старомодных усов, покрытых лаком. Он напоминал доктора, не в последнюю очередь потому, что вез с собой кожаный саквояж, пропахший лекарствами.

Лоуренс сходил в ресторан выпить чашку чая, пока проводник стелил ему постель, а когда вернулся, застал соседа накрытым одеялом по грудь, погруженного в чтение какого-то научного журнала. Лоуренс тоже разделся и лег. Он не был уверен, что сможет заснуть в новой обстановке, да еще с незнакомым человеком рядом. Сновидец не догадался захватить с собой газету или книгу, поэтому просто смотрел в потолок, прислушиваясь к мерному перестуку колес.

— Если хотите, могу одолжить журнал. — Сосед разгадал его затруднения.

— О, вы очень любезны. У вас есть еще один?

— Несколько. Что предпочитаете: «Передовик фармакологии» или «Мир орнитолога»?

— Второй, пожалуйста.

— Меня зовут Джонс, — сосед протянул руку.