Последний срок

– Эй, парень, поможешь мне выбраться отсюда? – спросил один из них.

– Не сегодня, – ответил Босх.

Он сунул голову в дежурку – там перед графиком вечерней смены стояли два сержанта, лейтенанта не было. Значит, очередная смена еще наверху, где продолжается инструктаж, и он не опоздал на пересменку. Босх постучал в стеклянное окно рядом с дверью. Оба сержанта обернулись.

– Босх. Из отдела тяжких преступлений. Не вызовите мне патрульного Адам-шестьдесят пять? Мне надо минут десять потолковать с ним.

– Он уже освободился. Первым заканчивает смену.

Пересменки планировали так, чтобы менять машины по одной и не оставлять территорию без патрульных. Обычно первым меняли экипаж с самым старшим по званию копом или тот, у кого выдалась тяжелая смена.

– Можете прислать его в комнату детективов? Подожду там.

– Сделаем.

Босх снова прошел мимо задержанных, свернул налево в задний коридор, миновал склад экипировки и оказался в комнате детективов. До назначения в отдел тяжких преступлений он много лет работал в Голливуде и прекрасно помнил расположение помещений. Как и предполагал Босх, в комнате детективов никого не оказалось. В это время здесь можно встретить разве что пишущего рапорт патрульного, но сейчас и того не было.

С потолка свисали деревянные таблички с названием команд детективов, занимающих в помещении отдельные отсеки. Босх подошел к тому, где сидели следователи убойного отдела, и поискал глазами стол своего прежнего напарника Джерри Эдгара. Он узнал его по прилепленной к стенке фотографии Томми Ласорды, бывшего менеджера бейсбольного клуба «Лос-Анджелес доджерс». Потянул ящик, но тот оказался закрытым. И это навело его на мысль пошутить. Босх оглядел помещение и нашел у двери то, что нужно, – сломанный стол со стопкой газет. Подошел и перелистывал, пока не наткнулся на спортивный раздел. Пробежал глазами несколько страниц и обнаружил вездесущую рекламу фармакологического лечения дисфункции эрекции. Вырвал, вернулся к столу Эдгара. Едва он просунул листок в щель между закрытым ящиком и крышкой, его окликнули из-за спины.

– Это вы ОТП?

Босх повернулся на стуле Эдгара. У выхода в задний коридор стоял коп в форме. Крепкий, седой, лет сорока пяти, несмотря на седину, он выглядел моложе.

– Я. А вы Роберт Мейсон?

– Я. В чем дело?

– Подойдите, патрульный Мейсон, поговорим.

Мейсон подошел. Босх заметил, как натянута ткань коротких рукавов рубашки на его мускулистых руках. Он из породы копов, которым нравится демонстрировать силу задирам, чтобы те понимали, с кем имеют дело.

– Присаживайтесь.

– Нет, спасибо. Я закончил смену и хочу убраться отсюда.

– Три ареста за управление транспортными средствами в нетрезвом виде.

– Что вы сказали?

– Вы слышали меня. Три ареста.

Босх следил за глазами полицейского – ждал, не выдаст ли он себя.

– Ну хорошо, три ареста. Вам известно. И что это значит?

– Значит, это не случайность. Прошлым летом вы подвергли аресту трех таксистов компании «Черное и белое» на одном и том же участке дежурства патрульного Адам-шестьдесят пять. Это уже не совпадение. Меня зовут не ОТП. Я Босх и расследую убийство вашего приятеля Джорджа Ирвинга.

В глазах полицейского что-то мелькнуло и тут же исчезло. Босх понял, что решение принято не в его пользу, но удивился, когда тот все-таки сказал:

– Джордж Ирвинг покончил с собой.

Гарри пристально посмотрел на него.

– Вот как? Откуда это вам известно?

– Известно, потому что ничего другого быть не может. Он поехал в отель, покончил с собой, и это не имеет никакой связи с таксистами компании «Черное и белое». Вы лаете не на то дерево.

Этот заносчивый кретин начинал раздражать Босха.

– Хватит валять дурака, Мейсон. У вас есть выбор: садитесь и рассказывайте, что вы сделали и кто вам это велел. И может быть, тогда вывернетесь. Или стойте там и продолжайте упорствовать и морочить мне голову. Но тогда мне безразлично, что с вами случится.

Полицейский сложил руки на широкой груди. Он с радостью превратил бы эту встречу в открытое сражение, когда побеждает тот, кто не отступил. Но в этой игре мускулы не давали ему преимущества, и его поражение было предопределено.

– Не хочу садиться. Не имею к этому делу никакого отношения, кроме того, что знал парня, который разбился. Это все.

– Тогда расскажите о тех трех арестах.

– Ни черта я не обязан вам рассказывать.

Босх кивнул:

– Вы правы – не обязаны.

Он встал и оглянулся на стол Эдгара: все ли оставил так, как было. Сделал шаг к полицейскому и ткнул ему пальцем в грудь:

– Запомните этот момент. Потому что в этот момент вы крупно напортачили. Могли спасти работу, но облажались. Вы закончили не смену – добавьте словечко «все» и получите то, что требуется: вы закончили все свои смены.

Босх повернулся и направился к двери в коридор. Он считал себя ходячим противоречием. Только в понедельник утром сказал, что не станет копаться в делах копов, – и вот на́ тебе! Готов спалить полицейского, лишь бы выяснить, что произошло с Джорджем Ирвингом.

– Эй, подождите!

Гарри остановился и оглянулся. Мейсон опустил руки, и Босх счел это знаком того, что полицейский прекратил борьбу.