Последний стратег

В притихшем было зале начался приглушённый шум. Новость поразила всех. Что-что, а вопрос об отставке Николая Николаевича-младшего с поста военного вождя Российской империи в Совете министров до этого даже не дебатировался. Слишком велик был личный авторитет великого князя. Послышались возгласы:

   — Ваше величество! Кто заменит великого князя на посту Верховного? Объявите нам!

Николай II, делая большие усилия, чтобы остаться невозмутимым и спокойным, произнёс:

   — Пост Верховного главнокомандующего мы, Николай II, возлагаем на себя. Я принял такое решение в трудный для России час и буду полностью ответственен за него перед Богом и Отечеством.

В зале наступила тишина. Потом со всех сторон послышались голоса:

   — Ваше величество! Вам не следует это делать.

   — Почему же, господа министры, я не могу пойти на такой шаг?

   — Ваше величество. Вы должны в час тяжких испытаний стоять у руля государственного управления. Армией может командовать и другой великий князь из Романовых.

   — Мы надеемся, что управление государством будет в ваших надёжных руках. Мне же сама судьба повелела встать во главе российских войска. Сегодня там трудно как никогда. Надо вдохнуть в войска прежнюю бодрость и желание побеждать врага...

   — Ваше величество. Не делайте такого скоропалительного шага. Ещё есть время для размышлений.

   — Этого времени у нас уже нет. Высочайший указ на сей счёт мною уже подписан. В Могилёв и на фронты послана соответствующая телеграмма...

В Совете министров сложилась непростая ситуация. Большинство членов правительства (восемь человек из тринадцати) выступили против решения государя принять на себя обязанности Верховного главнокомандующего России. С такой дружной оппозицией в среде министров император Николай II за два десятилетия своего царствования ещё не сталкивался.

На следующий день, 21 августа, просьбу монарху о коллективной отставке подписали государственный контролёр П. А. Харитонов, главноуправляющий землеустройств и земледелия А. В. Кривошеин, министр иностранных дел С. Д. Сазонов, министр финансов П. Л. Барк, министр внутренних дел князь Н. Б. Щербатов, обер-прокурор Священного Синода А. Д. Самарин, министр народного просвещения граф П. Н. Игнатьев, министр торговли и промышленности князь В. Н. Шаховской.

Прошение на имя государя о коллективной отставке произвело в Петрограде эффект разорвавшей бомбы. Император Николай II благоразумно не принял отставки восьми членов кабинета министров. Скорее всего, он сделал это по совету императрицы Александры Фёдоровны.

Но монарх не забыл о неповиновении своей воле со стороны авторитетного министра иностранных дел Сазонова и его сторонников. Уже довольно скоро все лица, подписавшие коллективное прошение об отставке, были уволены с занимаемых постов в силу самых различных причин. Уволенные в отставку экс-министры свою вину перед государем знали и в излишние размышления о невесть откуда свалившейся на них беде не предавались.

Так Николай II подавил «возмущение» в российском правительстве. Он его обновил более чем наполовину, но без видимого шума, чем лишил политическую оппозицию повода обвинить правящие круги в новых «грехах» перед Россией и её народом.

Разумно поступил монарх и в другом отношении. Он не стал «присваивать» самому себе высокие генеральские чины. Николай Романов до самого своего свержения с престола оставался Верховным главнокомандующим в чине... полковника. То есть в том звании, которое ему в молодости присвоил отец император Александр III. Тот имел похвальную склонность не раздаривать родне генеральские эполеты, причём не баловал и собственных детей.

Официальный указ о вступлении императора Николая II в должность Верховного главнокомандующего был подписан 23 августа 1915 года. Всероссийский самодержец сделал к нему собственноручную приписку:

«С твёрдой верой в милость Божью и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли Русской».

Перед отъездом из Царского Села в Могилёв, уже стоя на перроне перед своим штабным вагоном, император спросил военного министра Поливанова:

   — Алексей Андреевич, как тебе в последний раз показался генерал Алексеев? Ведь ты его хорошо знаешь.

   — Ваше величество, он такой же, как и прежде. Все помыслы о фронте, а в голове — никакой политики.

   — Но он же открыто сказал, что в сию минуту смена Верховного не есть лучшее благо для нашей отступающей армии.

   — Армия, ваше величество, рано или поздно остановится на новой линии фронта. Важна её преданность императорской фамилии.

   — Можно ли мне полностью положиться на генерала Алексеева?

   — Вне всякого сомнения. Он не интриган, и при дворе о нём плохо не судят.

   — Однако императрица Александра Фёдоровна и отец Григорий относятся к нему с недоверием. Хотя лично мне генерал Алексеев симпатичен.