Последний свидетель

– Вы солгали, поскольку не хотели, чтоб кто-либо знал о ваших встречах с человеком, который собирался убить леди Энн. Это и есть истинная причина, не так ли?

Выдвигая это обвинение, Спарлинг подпустил в голос и жесты агрессии, но все это не произвело на Грету ни малейшего впечатления. Она лишь улыбнулась Спарлингу, а затем спокойно и уверенно ответила на его вопрос:

– Нет, это не так, мистер Спарлинг. Я солгала, потому что мне было стыдно признаваться в этом долге. Просто не хотела, чтоб сэр Питер или леди Энн плохо обо мне думали.

– Вы говорили этому своему гостю: «Неужели не понятно, что я его еще не заполучила?»

– Нет, ничего подобного я не говорила. А про деньги могла сказать по-другому: «Неужели не понятно, что я их еще не получила?» Если помните, мистер Спарлинг, Томас не был уверен, какое именно слово тогда прозвучало: «его» или «их». Уверена, в ваших записях это есть.

– Так значит, речь тогда шла не о том, чтоб «заполучить» сэра Питера. Я правильно понимаю?

– Речь шла о деньгах.

– Но гостем вашим был человек, впоследствии убивший леди Энн. Томас его опознал.

– Он видел этого человека лишь со спины. Ну и потом человек, которого он видел ночью на улице, никак не мог проникнуть ко мне в квартиру.

– Это почему?

– Потому что дверь с улицы в полуподвальное помещение была заперта, и сама я поднималась в главные помещения дома по внутренней лестнице. Я всегда держала эту дверь запертой, опасалась грабителей.

– Но ведь ваш гость вполне мог ее и отпереть.

– Не мог. Потому что ключ был у меня.

– А вот об этом в прежних ваших показаниях нет ни слова, леди Робинсон. Почему?

– Как-то не задумывалась об этом.

– И это еще не все. Вы забыли упомянуть о некоторых других вещах. К примеру, сержант Хернс неоднократно просил вас назвать имя ночного гостя. И вы всякий раз упорно отказывались. Позвольте спросить, почему? Что вы скрывали?

– Мне нечего скрывать. Имя этого человека Эндрю Релтон.

Тут Спарлинг впервые за все время растерялся. Он не ожидал от Греты такого ответа, имя это слышал впервые. Однако не прошло и двух секунд, как он взял себя в руки, успокоился и продолжил наступление.

– И вы сообщаете нам об этом сейчас, когда судебное рассмотрение почти закончено и всякая новая информация практически бесполезна? – возмущенно произнес он. – Почему же вы сразу не сказали полиции?

Леди Грета не ответила, и Спарлинг истолковал ее молчание по-своему:

– Вы не отвечаете потому, что у вас нет ответа на этот вопрос, я прав, леди Робинсон? Вы сознательно не назвали этого человека полиции, поскольку не хотели, чтоб она расследовала эту вашу историю?

– Нет. Просто не хотела вовлекать во все это Эндрю. И я не вижу в том ничего плохого! – сердито воскликнула Грета. – Долги – это мое личное дело. Они не имеют никакого отношения к этому процессу. Ни малейшего отношения!..

– Вы не хотели назвать своего гостя, потому что именно этот человек убил леди Энн. Вот в чем заключается ответ! – пылко произнес Спарлинг и даже выпрямился в полный рост, словно акцентируя это свое обвинение.

– Ничего подобного, – с той же пылкостью возразила ему Грета.

– Тот самый человек, который хотел расправиться с Томасом до начала процесса!

– Просто смешно.

– Тот самый мужчина, которого его подельник называл Роузи.

– Не знаю я никаких мужчин по имени Роузи или Роуз, – твердо заявила Грета. – Ни мужчин, ни женщин. И вообще, дурацкое какое-то имя.

Спарлинг тут же пожалел о том, что заговорил о возвращении убийцы в дом «Четырех ветров». Тем самым он отказался от преимущества, которого почти добился, подчеркивая нежелание леди Робинсон сотрудничать с полицией. И теперь внимание присяжных целиком переключилось на самое уязвимое место во всем деле. Однако выбора у него не было, пришлось продолжить.

– Он упоминал ваше имя. Он сказал, что именно вы показали ему, как устроен тайник.

– Да ничего подобного. Томас все это выдумал. Интересное совпадение, вам не кажется? Тот факт, что этот тип по имени Роузи упомянул мое имя как раз в тот момент, когда Томас мог это услышать?

– Прошу вас, леди Робинсон, отвечайте только на конкретные вопросы, – произнес Спарлинг. Он чувствовал, что теряет нить допроса и кураж. Он понимал: дамочка выкрутилась, сомнений на этот счет уже не осталось. Уголком глаза он заметил, как несколько присяжных дружно закивали, соглашаясь с последним утверждением Греты. Спарлинг даже почувствовал нечто сродни облегчению, когда судья объявил десятиминутный перерыв.

Судья Грэнджер прошел в комнату отдыха, уселся в кресло-качалку и с наслаждением втянул дым первой за день сигареты. Как раз в этот момент Томас с Мэтью сидели за столиком в кафетерии Центра регистрации гражданских состояний. Перед ними выстроились чашки с недопитым кофе и пустые банки от безалкогольных напитков. Они вернулись сюда после третьей безуспешной попытки уговорить Эндрю проверить, не пришел ли их заказ.

– Вот поганец, бюрократ проклятый! – выругался Томас. И, дав волю чувствам, раздавил в руке пустую жестянку из-под коки.