Последний танец Кривой белки (СИ)

Осмотревшись, Михаил подошел к той ели, на которой, ему снилось, что сидел филин. Ветка, на которой он сидел, высоко, но все равно хорошо видно, что на ней не везде растут иголки. В двух местах, даже коричневая кора с нее содрана. Но это еще ни о чем не говорит. Но то, что на ней может уместиться человек, и она его вес выдержит, не верится. Ту ветку, если хорошенько попробовать, можно об коленку сломать. А тот человек весил, ну, около пятидесяти килограмм. Пусть даже сорока.

Виктор вынес из избы две глубокие алюминиевые миски с ложками, поставил их на столик и снова ушел в избу.

Михаил вышел на серединку полянки, где сидела рысь. На земле следов нет, а вот то, что черный грунт серебристый, вернее присыпан серой пыльцой, заметно. Присел, провел пальцем по земле, полоски нет, а вот указательный палец стал серым. Зола? Точно, зола.

Провел указательным пальцем левой руки у себя по лбу, на нем черная грязь осталась. Это тоже не доказательство, что сон был явью.

Михаил подошел поближе к избе и глянул на карниз крыши. И, наконец, то, что он искал, обнаружилось - след трех когтей, процарапавших бревно. Справа еще такие же царапины. Все-таки, то, что он видел здесь, похоже, было не во сне. Вот только, было это или вечером, или на рассвете... А, на самом деле, солнышко еще только начало спускаться к горизонту со своего зенита. Удивительно.

"Так, это - следы от рыси и филина, или нет?"

Заболела рана на ладони.

"А мочился я под той елью. Запах-то, наверное, еще остался. Нужно проверить, - и подойдя к дереву, присел около него, принюхиваясь к воздуху. - Не ошибся, выходит".

- И откуда здесь столько пыли, вроде и ветер сюда никакими усилиями не загнать, - вслух, раскладывая по тарелкам кашу, говорит Виктор. - Ничего не пойму, окно и ручка от двери в саже, как и сама дверь, стол. Не слышал бури? - посмотрел он на Михаила.

- Н-на-н-нет, - пропел Михаил.

- Вот такие, паря, дела, - вздохнул Виктор. - Ну, что стоишь, давай перекусим и пойдем порыбачим. Я, пока ты дрых, успел и парочку червей найти. Нужно их потом еще и на зиму заготовить. На Эсске, знаешь, какой клев?! У-у-у! Особенно на Ты, вроде так называют речку или ручей, что с другой стороны в Эсстытор попадает. Это я о Торском озере говорю.

- Да, та, - согласился Михаил, усаживаясь рядом с Виктором.

- Кстати, вспомнил, что обозначает Вой. Ну, это я о Малом и Большом Вое. Вой, по-хантыйски, это - зверь. Представляешь? Узнать бы эту легенду. Самый большой зверь здесь в тайге или медведь, или лось. Тогда почему их именами не назвали ручьи. Что получается, в одном месте живут только большие звери, в другом только маленькие. Ох, а ведь старых ханты и манси здесь почти не осталось. Скоро пойдем к Хромой Белке, может, он что расскажет.

Зачерпнув ложку каши, Михаил начал ее медленно жевать, с причмокиванием.

- Куус-ссс-снааа! - громко напевая, похвалил он творение Виктора.

Глава 7. Бузина вонючая

Под кустом малины, нависшим над водой, шурогайка брала чаще. Три-четыре щучки одна за другой, потом перерыв, тянущийся несколько минут. Бывало, на рыбью кишку накидывались сразу по несколько щучек и повисали на большом крючке.

Михаил увлекся рыбалкой, ходил по небольшому участку и вылавливал темно-серебристых шурогаек, которых Виктор называл травянками. Почему? Потом расспросит обязательно, а сейчас он старался, как можно, больше поймать рыбы, понимая, что она может стать их продовольственным запасом на долгое время.

По подсказке Виктора понатыкал в землю по всему участку, по которому ходил, очищенных от листвы ольховых, березовых веток, и пойманную рыбу через жаберные крышки насаживал на них.

Муравьева рядом не было, он ушел дальше.

Распоров живот щучки, Михаил вырвал из нее кишку и, насадив ее на крючок, стал осматриваться, куда забросить удочку. Справа, откуда он только что пришел сюда, клевать щучка перестала. Под кустом тоже перерыв. Может, подальше забросить кишку? Но для этого нужно нарастить леску. Сделать это или нет?

Красный шар солнца, коснувшийся вершин леса, говорил о том, что вот-вот придет ночь. Так что, лучше заняться сбором рыбы и отнести ее в избу. Последнее желание перетянуло, и Михаил взялся за это дело. Аккуратненько, удерживая рыбу, втыкал в ее пасть кончик ветки и вытаскивал его из жаберной крышки. Получилась целая вязанка с рыбой.

Сколько шурогаек в общем поймал, так подсчитать и не удалось, сбивался. Вечно что-то мешало этому. То крупный ворон, усевшийся на сухом дереве, наблюдавший за Михаилом. То огромная гора-муравейник, растущая на берегу реки, которую сразу и не заметишь. То черная ветка, ожившая рядом с ногой и исчезнувшая в кустарнике - змея.

Закинув на правое плечо четыре вязанки с рыбой, и остальные три держа в левой руке, пошел к избе. Звуки удара топора удивили Михаила. Неужели кто-то пришел в их избу? Затаив дыхание, прокрался к избе. У полянки остановился и стал дожидаться того, кто появится у избы. Но, когда увидел Виктора, вздохнул.

- Фу-у-у.