Последний танец Кривой белки (СИ)

Умывшись, Михаил посталкивал в костер лежавшие по его бокам несгоревшие головешки. Пламя тут же проснулось и охватило их желто-оранжевыми мазками. На более толстых ветках в некоторых местах стали шипеть небольшие вулканчики, выбрасывающие в огонь еловый сок. А на той ветке, по которой огонь со скоростью горевшего пороха, поедая еловые иголки, приближался к лицу Михаила, таких вулканчиков оказалось множество.

Следя за ними, Михаил ладонями стал отгребать от себя в сторону огня ворох чернозема, смешанного с мелкими ветками и иголками, с рыхлым перегноем, оставшимся от них. И, собрав у его краев высокую горку, замер, следя за подбирающимся к ним огнем, ожидая, что произойдет дальше с нею, воспламенится или нет.

Искорки, летящие из костра, попадали на чернозем, дымились и затухали. Резко и сильно отодвинув плечом от себя в сторону ведро, вскрикнул от попавших на щеку и за ворот холодных брызг воды, от поднявшегося в этой небольшой емкости "шторма". Вытершись рукавом, тут же смекнул, что водой можно полить эту стенку, собранную из чернозема, и тогда не нужно будет бояться, что огонь по веткам доберется до него. Так и сделал.

Пополнив дровами костер, лежа на боку, Михаил наблюдал за действом огня, превращавшего зеленые еловые ветки сначала в черные угольки, потом в красную, распадающуюся на глазах труху, тут же опадающую в горнило огня или отлетающую от него в сторону и седеющую, и рассыпающуюся в пыльцу. Можно было потянуться, взять, не вставая, новую ветку и сунуть ее в огонь, но Степнов не торопился этого делать, понимая, что собранных веток не так много, и ему скоро придется ломать новые, чтобы поддерживать огненную батарею.

...Да, да, да, он так и знал, что тот самый старик-филин йипыг-ойка не настоящий, а выдумка Виктора. Сейчас он отчетливо видел, как Муравьев натягивал под деревом веревку, которая была привязана к веткам сосны. Когда Виктор тянул на себя веревку, сосновые ветки раздвигались, оголяя прибитую к стволу дерева статуэтку птицы, сделанную из дерева.

Михаил решил сбить ее с дерева, чтобы Виктор больше не обманывал его. И снова произошло чудо. Когда он полез по дереву вверх, сосновые ветки тут же превратились в еловые. Они мешали ему подниматься и кололи лицо иголками. Стеная от боли, уворачиваясь от веток, Михаил увидел, что ему протянул руку старик и помогает ему забраться на толстую ветку.

- Зачем пришел ко мне? - спросил он у Михаила.

- Выздороветь, - прошептал он.

- Иди к Хромой Белке, он знает, как тебе помочь, - улыбнулся дед, и в то же мгновение, его морщинистое, коричневое лицо стало покрываться перьями, рот с носом превратились в клюв, а руки - в крылья. Филин вспорхнул с ветки и скрылся в ветвях деревьев.

С испугу Михаил не удержался на ногах и сел на землю.

- Вставай, Мишенька, проснись.

- Да, да, да, - открыл глаза Михаил и сощурился от яркого солнечного света, пробивающегося через еловые ветки. - Ты видал? - спросил он у Муравьева.

- Что видал? - не понял его Виктор.

- П-пыг-ока.

- Если говоришь о старике-филине, то правильно сказать Йипыг-ойка.

- Йипыг-ойка. Да, да.

- А, ну, еще повтори? - попросил его Муравьев.

- Йипыг-ойка.

- Что он тебе сказал? - прищурившись, смотрит на Михаила Виктор.

- Хода.

- Куда?

- Балка хромая.

- Во-от, как, - привстал Виктор. - Я сначала подумал, что ты дымом отравился.

- Чта?

- Когда сюда пришел?

- Ночь, вода, гда дам? - развел руками Михаил.

- Ты не дошел пятнадцати шагов до избы, - прошептал он. - В принципе, Мишенька, все правильно и сделал. Растерялся - успокойся, соберись мыслями и прими правильное решение: утро вечера мудренее.

Глава 9. Погоня

Рюкзак давил снизу, и сколько Михаил не пытался его повыше натянуть себе на спину, через минуту-другую он заново сползал и давил на ту сторону, где приблизительно находилась правая почка.

Когда Виктор остановился перед обрывом, он обернулся к Михаилу и сказал:

- Посмотри, вот о чем я тебе говорил.

Обломанный сук на березе был толстым, размером с большое яблоко. Обломан так, как будто его откусили. Подойдя к нему поближе, Михаил отказался от первой мысли, он сломан как сухая ветка, без вытянутых древесных волокон, только внизу они остались, да чуть-чуть вытянутой коры.

Указав на них, Михаил легонько ударил ребром правой ладони по левой руке.

- Да? - удивился Виктор. - Так, кто же это мог так сделать? Человек?

- У-у, - покачал головой Михаил и, вытянув правую руку вверх, подпрыгнул.

- Великан, значит? - смутился Муравьев. - Самого большого медведя здесь я убивал метра два с половиной ростом. Медведь это сделал?

- Нат, - покачал головой Михаил, - и провел пальцами по стволу березы.

- Что ты хочешь сказать? - не понял Виктор. - Ни одной царапины на дереве нет.

- Та-а? - вопросительно посмотрел на Виктора Михаил и указал рукой на ветку, метра на четыре, пять выше по стволу дерева.

- Что? - снова не понял мысли Михаила Виктор.

- Там.

- Что там? - Виктор задрал голову вверх и стал внимательно осматривать ветки. - О-о, там похоже глухарь.

- Та? - улыбнулся Михаил, и показав рукой правее, сказал. - Там.