Последний танец Марии Стюарт

– Позвольте мне объяснить, как работает дыба, – продолжал пыточный мастер. – Мы будем натягивать веревки с помощью лебедок, и на каждой половине оборота вы будете… удлиняться. О, мы можем сделать вас на целый фут длиннее, чем было отпущено Богом! – Он от души рассмеялся и хлопнул себя по бедру. – Но ваши суставы и сухожилия будут протестовать. Эти упрямцы не хотят растягиваться! Они будут рваться и выскакивать из пазов, поэтому всегда бывает любопытно узнать, что может проявить больше упрямства: разум в своем нежелании раскрыть секреты, или сухожилия, не желающие отрываться от костей. Именно это делает работу интересной.

Он многозначительно помолчал.

– Это ваш последний шанс. Расскажите нам все: масштаб заговора, что говорили испанцы и папа римский, шифры и коды.

– Нет.

Пыточный мастер кивнул, и четыре помощника – по одному в каждом углу – стали крутить лебедки. Тело Бейли дернулось вверх и задрожало, когда оно приняло горизонтальное положение, а вращение валиков было остановлено железными стопорами на храповиках. Потом лебедки провернули еще на пол-оборота, и его плечи взорвались болью. Один сустав с треском вылетел из гнезда. Его тело осело, но слабину быстро выбрали очередным поворотом лебедки.

Бейли завопил. Его плечи пылали огнем, а грудь разрывала боль.

– Теперь будете говорить? Мы ждем.

Бейли что-то бессвязно бормотал и задыхался. Одна из связок в его бедре внезапно порвалась, и он потерял сознание.

– Окатите его водой, – презрительно бросил пыточный мастер. – Этот слабак не заслуживает нормальной пытки!

Джона Росса, епископа Лесли, втолкнули в подземную камеру, где он увидел тело Бейли, растянутое на дыбе.

– Мы скоро уберем его, – сказал пыточный мастер. – Вы ведь не хотите долго ждать?

Он кивнул помощникам, и они начали развязывать веревки. Бейли с глухим стуком рухнул на пол. Его оттащили в сторону, но Лесли заметил, что его лодыжки вывернуты под неестественным углом. Тело несколько раз ударилось об пол, пока стражники волокли его к выходу.

– Я буду говорить, буду! Не трогайте меня! – Лесли расплакался. – Что вы хотите знать? Письма? Я скажу вам. Королева Шотландии? Она порочная женщина и не заслуживает такого мужа, как благородный герцог Норфолкский. Она отравила французского короля Франциска, она убила Дарнли, а что касается Босуэлла… она пыталась убить и его тоже! Да, она привела его на поле боя при Карберри-Хилл, чтобы его убили! – Лесли упал на четвереньки и заслонился руками от воображаемых ударов.

– Посмотрите на верного слугу королевы Шотландии, – осклабился пыточный мастер. – Пусть ей всегда служат такие твари! – Он посмотрел на трясущегося Лесли и покачал головой: – Этот недостоин моего благородного инструмента!

* * *

– Новые сведения? – устало спросила Елизавета, когда Уолсингем поспешно вошел в ее личные покои с бумагами под мышкой. – Я не уверена, что хочу знать больше. Но нет, неведение хуже страдания. Продолжайте, прошу вас.

У нее болела голова; последние три дня она плохо себя чувствовала и пыталась убедить себя в том, что причиной был несвежий карп, съеденный за обедом в прошлую пятницу.

– Эти новости вас порадуют, ваше величество, – сказал Уолсингем. – Замок Дамбертон пал. Только лорду Флемингу удалось бежать, спустившись по отвесной стене. Все остальные попали в плен, за исключением архиепископа Гамильтона. Его повесили прямо в парадном облачении.

– Кто посмел? – спросила Елизавета. – Разве не было суда?

– Граф Леннокс распорядился казнить его. Теперь он утверждает, что архиепископ убил его сына Дарнли.

– Когда он приехал на слушания, то поклялся, что это был Босуэлл. Где здесь правда? Осталось ли хоть какое-то уважение к правде? – Елизавета была готова расплакаться.

– Ваше величество, я думал, вы будете рады этому известию, – в некоторой растерянности произнес Уолсингем.

– Рада? Новым убийствам и бессовестной лжи? Тогда вы просто глупец!

Елизавета запустила в него веером; она все равно ненавидела этот веер испанской работы. Уолсингем ловко уклонился.

– Мы изо всех сил трудимся для вас, – сказал он, изобразив оскорбленное достоинство. – Разве мы виноваты, что в мире полно грязи и лжи? Лесли предал свою королеву и рассказал нам о заговоре. Теперь мы нашли еще одно звено: Норфолк тайно посылал деньги сторонникам королевы в Шотландии. Это французские деньги, кроны и франки, взятые из ее вдовьего содержания.

– Что с того? – резко спросила Елизавета. – Как вы думали, на что она будет тратить свои деньги? Помогать графу Ленноксу?

Она налила в тарелку немного воды из графина, опустила туда носовой платок и стала прикладывать его к вискам.

– Мне все равно, как она тратит свои деньги, но слуги Норфолка, которые передавали золото, вдобавок предали своего хозяина.

Елизавета опустилась в кресло:

– Пожалуйста, расскажите мне о чем-то еще, кроме предательства. Осталась ли где-нибудь настоящая верность?

Она чувствовала себя еще хуже, чем до прихода Уолсингема.