Последний танец Марии Стюарт

Он засмеялся, побежал к темным силуэтам кипарисов и спустился в сад по широкой мраморной лестнице. В дальнем конце аллеи журчал фонтан, похожий на горный ручей. Бабингтон принялся бегать, раскинув руки и покачивая ими вверх-вниз. Чидиок последовал его примеру, глядя на безмолвные мраморные статуи греческих богов и богинь, выглядывавшие из тисовых альковов и наблюдавшие за проделками юнцов. Лунный свет заливал все вокруг.

Чидиок поймал руку Бабингтона.

– Почему? – вдруг спросил он. – Почему ты хочешь сделать это? Посмотри на то, что ты имеешь! – Он широким жестом обвел длинную аллею и великолепный особняк. – Ты молод, богат, и у тебя очаровательная жена. Почему ты не довольствуешься этим? Зачем вступать в игру, в которой можно потерять все? Я не могу представить, что ты настолько религиозен, иначе ты бы уже давно стал священником. Ты слишком любишь жизнь. Зачем расточать ее впустую?

– Это не расточительство. Ты пишешь слишком много стихов и всегда думаешь о скорби и утратах. Эта твоя поэма о желании умереть молодым…

– Моя «Элегия»? – спросил Чидиок. —

Мой пыл угас, но старостью не скован,
Я видел мир, но был невидим сам,
Порвалась нить, хоть и не спрядена была,
Хотя я жив сейчас, но жизнь моя прошла[18]

.

– Мрачные стихи, – сказал Бабингтон.

– Ты должен подумать об этом. Зачем ты это делаешь? Ради нее или ради него?

– Конечно, ради нее. Ты знаешь, что я всегда любил ее. – Энтони замолчал и затаил дыхание. Вокруг было совершенно тихо. – Только вчера я получил от нее личное письмо. Она хочет знать, как я поживаю и так далее. В то же время я поговорил со священником Баллардом. Он готов пойти на дело и избавиться от узурпаторши. Он и еще шесть человек. Полагаю, ты захочешь присоединиться к нам? Ты сможешь увидеть королеву Марию своими глазами.

– Присоединиться к вам? – слабым голосом спросил Чидиок.

– Я собираюсь раскрыть ей наш план. Без ее благословения он превратится в ничто, но, если она благословит его, он не сможет потерпеть неудачу!

– Умоляю тебя, только не в письменном виде! – воскликнул Чидиок. – А что до ее благословения… послушай, дружище: все, к чему она прикасается, идет прахом! Иногда мне кажется, будто она и он – одно и то же.

– Ты ищешь оправдание для собственной трусости. Я найду другого вместо тебя.

– Нет, я приду, только… – Он помедлил. – Пожалуйста, будь осторожен.

Оставшись в одиночестве в своем просторном, модно обставленном рабочем кабинете с инкрустированным итальянским столом, стульями с отделкой из черного дерева, золотыми подсвечниками и мраморным бюстом Марка Аврелия, Энтони Бабингтон начал составлять письмо для своей королевы. На столе стояла статуэтка Девы Марии из слоновой кости, с мольбой взиравшая на Марка Аврелия. Дед Энтони очень ценил эту старинную статуэтку; семейное предание гласило, что ее изготовили в знак благодарности за то, что их семья выжила во время эпидемии Черной Смерти[19]. «Но теперь по стране бродит другая Черная Смерть, – подумал Бабингтон. – Это ересь, или утрата души».

Он тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Он устал; вино и долгое бодрствование наконец сказались на его состоянии. Но письмо нужно написать сейчас, когда никто не может потревожить его.

Он зажег свечу на столе и некоторое время сидел, глядя на то, как свет оттеняет точеную красоту изящных черт Девы Марии. «В наши дни вся эта красота подвергается осквернению и гибнет под ударами еретиков… безусловно, это должно огорчать Христа и Матерь Божью. Да. Вот почему я делаю это. Вот почему это должно быть сделано».

Он достал лист бумаги лучшего качества и начал составлять письмо для Марии, королевы Шотландии, несправедливо заключенной истинной королевы Англии.

Он изложил план в описании Балларда и Сэвиджа. Должно произойти вторжение из-за границы, осуществленное под руководством короля Испании, с достаточным количеством солдат, чтобы гарантировать успех. К испанской армии присоединятся верные английские католики – еще одно мощное воинство. Елизавета будет схвачена и убита, иначе все остальное теряет смысл.

«О, великая и добродетельная королева!