Последний танец вдвоем

«Если все это означает, что я – полная, совершенная и окончательная сволочь, – ладно, пусть будет так», – решил Спайдер. Он не мог ничего ни придумать, ни сделать, ни сказать, чтобы исправить отношения с Билли. Она была так полна обличительного пафоса, что это явно безнадежно. Она не просто презирает его, а прямо-таки ненавидит! Как только Спайдер сформулировал эту мысль, он обнаружил, что можно чувствовать себя в десять раз хуже, чем он чувствовал себя раньше.

Переспал бы он с Джиджи, если бы она не остановила его? Или нет?

– Жалкий ублюдок! – вслух прорычал Спайдер, обращаясь к самому себе. – Кого ты обманываешь?

Билли не находила себе места в доме, она полминуты не могла просидеть спокойно и понимала, что сегодня даже ее прекрасный сад успокоения ей не принесет. Наконец она поднялась наверх и уселась на подоконник в гардеробной, закутавшись в старый шерстяной платок, которому было уже больше двадцати лет. «Последнее прибежище», – подумала Билли. У каждой ли женщины есть укромное место, куда можно уползти в худшие моменты жизни, или же большинство женщин обречены запираться в ванной, в то время как вся семья нетерпеливо топчется под дверью? И почему она задает себе вопросы, ответы на которые давно знает?… Совершенно ясно почему. Ей так стыдно, она себе так отвратительна, что просто хочется хоть на секунду отвлечься от мыслей о собственной пакостности…

Даже когда ей бывало гораздо горше и она гораздо сильнее злилась – скажем, на Вито, – она не позволяла себе вести себя подобным образом – так неописуемо чудовищно и мерзко. Ей никогда не хотелось убить Вито словами, размазать по стенке; наоборот, она старалась возвыситься над их проблемами, не превращалась в гнусную дрянь, плюющуюся гнусными словами, которые она вовсе не собиралась говорить. Билли вспомнила, как Спайдер стоял перед ней, совершенно оглушенный, стараясь превратить это в одну из их обычных добродушных, шутливо-агрессивных перебранок, пока не понял… И даже потом он не сразу рассердился и начал защищаться только после того, как она окончательно довела его…

Кто она такая, в конце концов? Полиция нравов? Полиция мыслей? Бостонское общество надзора и опеки? Джиджи уже достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения, была не по возрасту независима еще тогда, когда впервые приехала в Калифорнию. А к данному моменту своей жизни она уже многие годы жила одна в самом опасном из больших городов – и ничего опаснее временно застопорившегося романа с Заком Невски с ней не случилось. Да и вообще, забота о Джиджи – это не причина, чтобы без предупреждения накидываться на людей, сея вокруг себя мерзость и разрушение.

«Высокомерная дрянь»… Таково было первое впечатление Спайдера от нее. И это еще мягко и великодушно сказано – в сравнении с действительностью!

«О боже, – подумала Билли, – а ведь я все еще злюсь на Спайдера!» Для этого не было никакой разумной причины, но в глубине души она чувствовала, что не успокоится, будет мучить и мучить его, пока не доведет до слез. Да, до слез! И не меньше. Он так божественно неуязвим, так уверен в себе, так легко относится к жизни, так замечательно общается с людьми, так раскован, так… словом, ему присуще все то, чего она лишена. Так неужели она стремилась причинить ему боль просто из зависти к его индивидуальности, только за то, что он таков, каков он есть?…

«Может, это стресс?» – спросила себя Билли в глубокой печали. Может быть, именно стресс – универсальная причина всех неприятностей – виноват в том, что она так набросилась на Спайдера? Стресс из-за работы над этим проклятым каталогом? Билли с болью вспомнила минуту, когда они встретились со Слайдером после долгой разлуки и он схватил ее в объятия и радовался так, словно она была единственным человеком в мире, которого ему хотелось видеть. Тогда не было никакого каталога, никакого делового партнерства… Были простые человеческие отношения, просто радость, которую сейчас она разрушила навсегда.

Навсегда. Это уже не вернется после всего, что она наговорила…

Билли закуталась с ног до макушки в старый платок и дала волю отчаянным рыданиям.

«Здесь должен быть эскалатор или даже пожарная лестница, между этими двумя этажами, занятыми «Новым Магазином Грез», – думала Джози Спилберг, нетерпеливо ожидая, когда приедет какой-нибудь из четырех лифтов башни Сенчери-Сити, в которой располагалась компания. Как можно ожидать, что она справится со всей своей работой, если она каждый день тратит впустую добрые двадцать пять минут, бегая с этажа на этаж!