Последний торпедоносец

Вот как, оказывается, это бывает. Никакая «вся жизнь» перед глазами не мелькает. Может, потому что ещё нечему мелькать? Игорь закусил щёку и смотрел в глаза капитана. Тот отчего-то занервничал, явно, и Игорь, заметив это, почему-то нашёл в себе ещё один запас мужества. Хотя уже было ясно, что никакое мужество не спасёт, и было страшно и тоскливо. Но за этими страхами и тоской виднелось что-то… какое-то сияние, отчётливое и близкое… Игорь пошевелил губами и прошептал:

— Я скажу… ниже нагнитесь…

Капитан нагнулся.

И услышал, как мальчишка повторяет — еле слышно, но отчётливо, глядя ему прямо в глаза:

— Бога, Христа и Пречистую Мать
Взыскивай каждый миг.
Если начнут на крестах распинать —
Боже, храни Своих!
В страшном, смертельном пленении знай
И повторяй, как стих:
«Верных Христу ожидает рай!
Боже, храни Своих!»

— Не смотри!!! — сам не зная, почему, взвизгнул капитан и, отшатываясь, изо всех сил ударил Игоря кулаком по голове.

Из носа, рта и ушей мальчишки потоками хлынула кровь.

Всё опять поплыло…

…Игорь пришёл в себя от боли — именно там, сзади. Дёрнулся, застонал. Капитан стоял возле розетки, держа в руке белый штепсель.

«Мама,» — подумал Игорь отчаянно. И хотел закрыть глаза, как будто это могло помочь.

Дверь открылась.

На её пороге стоял Генка Тихонин.

В левой руке у него был пистолет — курносый, блестящий маслянистым воронением «макаров».

* * *

Генка двигался быстро и…страшно. Именно так — страшно. Игорь потом понял, что всё, увиденное им со стола, на котором его пытали, не заняло и двух секунд. Но в тот момент он видел всё-всё очень отчётливо.

С левой руки Генка выстрелил в одного из стоящих у стола сержантов и попал ему в переносицу.

Правая рука, метнувшись к замершему у двери конвоиру, врезалась ему в висок, потом — выхватила из кобуры пистолет, действуя как бы независимо от самого Генки.

Второй выстрел с левой — пуля попала второму сержанту в лоб.

— Ннння-а… — бессмысленно сказал капитан и упал — с правой Генка попал ему в левый глаз. Второй раз — выстрелил в затылок начавшему сгибаться конвоиру.

И застыл у дверей… нет, чуть в стороне от них, когда успел переместиться?!. как-то по-машинному поворачиваясь. Глаза у него были широко открытые и холодные, как серый иней пасмурным зимним утром.

Убитые начали падать.

К тому моменту, когда упал капитан — точнее, сполз по стене — Генка уже стоял около стола.

Отбросил паяльник. Выстрелом перебил цепочку наручников, потом освободил ноги и помог Игорю сесть. Игорь сел прямо и закричав, склонился вбок. Генка поддержал младшего мальчишку плечом.