Последний цветок Эринхейма (СИ)

Больше всего меня угнетало отсутствие в пещере полноценного освещения, растений и места для прогулок, но времени всерьез задуматься об этом у меня практически не было: лорд фейри словно точно знал, что меня тревожит, и все эти дни с условного утра до условного вечера были заняты делом. Я или составляла с Гуччи и Виски меню на весь день, чтобы брауни понимали, что нам приготовить и заранее озаботились продуктами, или проверяла, как идет заживление лапок Арчи, попутно налаживая контакт со скромнягой Тричем, который показался мне целиком лишь на третий день и действительно поразил своими размерами (но я уже не испугалась), или обсуждала с Джастином дизайн мебели в свой новый дом и функциональное наполнение множества комнат, или выбирала с Джоанной ткани для обивки стен, портьер и мебели, или вовсе примеряла с Джейни обновки, которые та приносила мне с пугающей частотой, и я уже не помнила, десятое ли это платье или седьмой халат. А может третье пальто и восьмые туфельки? Нет, не помню.

Все остальное время мы проводили в разговорах с лордом из рода Остролист, но еще ни разу мне не удалось подловить момент и увидеть его лицо, хотя с каждым днем его пальцы на моем плече становились все теплее и выглядели человечнее.

Мы говорили обо всем! Я никогда так много не говорила, да еще и с мужчиной. При этом темы, обсуждаемые нами, никогда не касались личного. Оно словно было под негласным запретом и мне каждый раз не хватало силы духа его нарушить. Вместо этого мы обсуждали магию, целительство и растения. Столицу, современные реалии и светский этикет. Наши «алиби» и планы на ближайшее будущее, которое как минимум весь предстоящий месяц будет посвящено плавному вливанию в людское общество.

Как и обещал, Тим сделал нам официальные документы и теперь меня звали Маарина ди Тилиассиэ, княжна Эрейских островов, где этих княжеств — на каждом острове свое. А островов этих под полторы сотни. Себя решил именовать князем Тимлэйном ин Хоулом, причем со все того же древнего языка, подозрительно похожего на латынь, его новая фамилия переводилась именно как «падуб» — вечнозеленое дерево с резными, невероятно острыми на концах листьями, ценимое лекарями за великолепные энергетики, которые делали на основе вызревших ягод, а в деревнях дымом от ветвей падуба изгоняли мелкую нечисть.

Забавно, учитывая, что младших фейри относят именно к нечисти.

Подняла я вопрос и о том, кем мы будем друг другу официально в глазах общественности. Это далось мне непросто, фейри постоянно подтрунивал надо мной, намекая на нежные чувства со своей стороны, но ни разу не сказав о них прямо и не предложив что-то серьезное.

Это бесило. И в то же время позволяло дышать спокойно, ведь он ничего не требовал, особенно взаимности, о которой я уже начала задумываться… Но еще слишком расплывчато.

А нужна ли она ему вообще?

Кто я для него? Девочка? Девушка? Женщина? Воспитанница? Друг, черт возьми? Или банальное временное развлечение на одну ночь?

— Пожалуйста, изучи, — Тим протянул мне гербовую бумагу с кучей вензелей. — Официальный документ об опекунстве. Благодаря ему, я буду иметь полное право находиться рядом и никто не посмеет сказать слова против. Особенно двуличная человеческая общественность. Это совсем не значит, что мы родственники, на островах опекунами обычно назначают деловых партнеров семьи, тех, кто может себе это позволить и ради выгоды правящей династии, но подробности окружающим знать совсем необязательно. Хватит с них и того, что я влиятельный лорд, а ты магически одаренная сирота, взятая мной под покровительство.

— Что не так уж и далеко от правды, — согласилась с ним, поражаясь его возможностям и даже немного завидуя.

И ведь не сам все делает! Всего лишь раздает приказы другим фейри и уже они роют ради него носом землю, порой в прямом смысле этого слова.

— Все верно, — мимолетно улыбнулся Тимлэйн, сегодня впервые показавшись мне целиком и выглядя при этом безупречно, — предпочитаю не лгать, если можно без этого обойтись. Готова увидеть свой дом?

— Волнуюсь, — призналась, смущенно расправляя складки на новеньком платье нежного персикового цвета, которое на меня с самого утра надела Джейни, но снять уже не разрешила. И, откровенно робея, поинтересовалась: — Ты ведь составишь мне компанию?

— Приглашаешь? — На губах лорда обозначилась привычная загадочная улыбка, а взгляд сверкнул предвкушением.

Еще недавно меня это откровенно напрягало и настораживало (что он на самом деле имеет в виду?!), но эта неделя плотного общения помогла привыкнуть к его поведению и странной реакции на, казалось бы, самые обычные слова и действия.

В общем, я лишь уверенно кивнула, а когда Тим едва уловимо прищурился, одним взглядом намекая на чертов этикет, который прививал мне ежеминутно, выразительно закатила глаза, но все же идеальным светским тоном, откопанным из глубин подсознания Вильямирны, послушно произнесла:

— Ваше сиятельство, не будете ли вы так любезны сопроводить меня в столичный особняк? Приглашаю.