Последний цветок Эринхейма (СИ)

В принципе… милый мальчик. Высокий, со спортивной фигурой, искусно уложенными каштановыми кудрями и карими глазами с лукавыми искорками. Породистое лицо, красиво очерченные губы, доброжелательный взгляд. Как и отец одет в белый приталенный камзол, но без эполет. Настоящий принц. И будь мне четырнадцать, я бы влюбилась в него без оглядки.

Но мне уже больше двадцати, а он… мальчик.

Чересчур титулованный мальчик.

— Декорации? — переспросила, потому что не поняла смысл вопроса. — А что с ними?

Принцесса пренебрежительно фыркнула, явно записав меня в необразованные деревенщины, но принц лишь смешливо прищурился и доброжелательно пояснил:

— Ими занимался наш придворный архимаг, вложив в создание большинства уйму сил, именно поэтому они не статичны, как обычно, а выглядят, как полноценные деревья и кусты. Феи, цветы, лепреконы, брауни, животные — это все высококачественные иллюзии. Разве не заметили?

— О, да… — протянула с легкой досадой. — Конечно. Просто я впервые в театре и думала, что это всегда так. Но если нет, то действительно впечатляет. Проделана поистине великолепная работа.

Принцесса многозначительно хмыкнула, я же с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Какая невоспитанная хамка!

К счастью, мое внимание вновь переключила на себя ее императорское величество, выразив надежду, что я оценю старания не только архимага, но и актеров, и буду посещать театр регулярно. Но под конец все же умудрилась подгадить, пригласив на прогулку в Центральный парк уже завтра с самого утра.

Черт!

— Это большая честь для меня, — произнесла ровно те слова, что от меня ждали, и уже хотела откланяться, когда Флоранс жестом попросила меня задержаться.

— Княжна, оставайтесь с нами. Вижу, вам по душе мое увлечение. Мне будет приятно обсудить с вами не только игру актеров, но и сюжет. Видите ли, — она чуть понизила голос, переходя на доверительный тон, и кивая в сторону своих детей, — кому-то интересны лишь костюмы и декорации, я же прежде всего ценю живое мастерство. А вы?

Чувствуя, как холодеет желудок (чего она ко мне привязалась?!), я неловко пожала плечами.

— Не могу сказать однозначно, ваше императорское величество. Для меня все в новинку и очень интересно. И сюжет, и актерская игра, и работа костюмеров, и даже декорации. — Подумала и на всякий случай добавила: — Простите.

— Какое очаровательное простодушие, — умилилась ее величество, а когда в зале начало темнеть и прозвучал первый звонок, оповещающий о скором начале второго акта, решительно подозвала меня к себе, направляясь к креслам у края балкона. — Садись рядом.

Это была не просьба, а полноценный приказ, причем ничем особо не завуалированный, так что пришлось ему подчиниться и наивно верить, что все обойдется.

В итоге по правую руку от императрицы сидел император, а по левую я. И ладно бы только это! Слева от меня место занял Даниэль, тогда как принцесса, в очередной раз фыркнув, села рядом с отцом. Незнакомые мне мужчины заняли места поближе к императору, а для Анны поставили кресло между принцем и стеной. Ладно хоть не выгнали!

Мысленно помолившись Всеблагой, чтобы больше не произошло ничего «такого», я невольно бросила взгляд вниз и снова споткнулась об излишне пристальное внимание незнакомца с густыми бровями. Он снова глядел на меня, причем на этот раз еще и откровенно хмурясь, неприязненно кривя губы, словно я, сама того не зная, щедро потопталась по его мозолям, но тут свет погас окончательно, и я переключила внимание на сцену.

Господи, и зачем я вообще сюда поехала?

Чувствуя себя откровенно не в своей тарелке, все-таки сумела сосредоточиться на сюжете, даже с учетом того, что излишне эмоциональная императрица периодически ахала, отвлекала и восторженно комментировала действия актеров, а принц то и дело указывал на ту или иную иллюзию, умело подмечая как недочеты, так и идеальное исполнение.

В общем, скучно точно не было.

Тем не менее мне удавалось следить и за сюжетом, который начал развиваться стремительнее, и поддакивать Флоранс, и даже изредка соревноваться с Даниэлем в поиске изъянов.

Тем временем лесоруб, обнаруживший пропажу невесты, поднял на уши всю округу и старая ведьма, погадав ему на костях, четко указала на лорда подземелий. Потратив на поиски входа некоторое время, но потерпев неудачу, лесоруб обратился за помощью к фее, но та поставила жесткое условие: ночь любви — и она сделает все, что он только ни пожелает.

Мысленно хмыкнув на предприимчивость дамочки, осуждающе покачала головой, когда лесоруб согласился, при этом не выказывая особого расстройства. Саму ночь любви нам, естественно, никто не показал, зато после очередной смены декораций явили прелестную лужайку, залитую утренними лучами, с умеренно обнаженной парочкой. Вроде как спящей после бурной ночи. Причем актриса так художественно разложилась на полуголом лесорубе, улыбаясь во весь свой умело подкрашенный рот, что зал мгновенно загудел эмоциями. И даже неясно чего было больше, мужского одобрения или женского осуждения.