Последний ученик магистра

– Давайте, Род, не стесняйтесь, считайте меня своим старшим братом, раздевайтесь и прыгайте в воду. Чудесные ощущения вам гарантированы. Я присмотрю за кашей.

Юноша не заставил просить себя дважды, а я устроился под деревом, раскрыл футляр и достал сатур. Сначала перебором струн я сыграл несложную мелодию «Уно, уно, уно моменто», затем попробовал и спеть эту вещь, когда-то звучащую разве что только не из утюга: «Маре бела донна, эон бельканцоне…» Я знал, что это бессмысленный набор слов, но загадочная душа русских женщин трепетала, когда слышала эту канцону, и пару раз, в прошлой жизни, мне удавалось с ее помощью склонить красавиц к интиму.

Чтоб вы знали, женщины во всех мирах одинаковы! Не успел я закончить последний куплет, как нежный голосок поинтересовался:

– Простите мою назойливость, но дорога так скучна, так мало развлечений, а тут я слышу, рядом музицируют, мало того – поют. У вас, кстати, прекрасный голос.

– ???

– Ах да. Меня, к сожалению, не сопровождает кавалер, и меня некому представить. Олла Гай ван Соло. Еду, кстати, тоже в Бара, к тетушке, вдове генерала армии его величества. Мы могли бы остаток пути проделать вместе.

«Остаток пути в две трети? Тащиться за обозом этой смазливой девчонки? В другое время – может быть. Но не сейчас и не в ближайшее время», – лихорадочно прикидывал я.

– Простите, ванесса, в другое время непременно бы, но мы торопимся, и ехать со скоростью вашего обоза нам никак не возможно. Еще раз приношу вам свои извинения. Не хотите ли попробовать нашей стряпни? Молодой человек сдает мне экзамен по приготовлению походной каши.

– Спасибо, я сыта! – Коза взбрыкнула ножками, покачала рожками и гордо удалилась.

– Скачи, коза, пока цела, – проговорил я ей вслед.

Я давно замечал за собой такую странность: мои слова, сказанные вскользь вдогон какому-то человеку, всегда вызывали цепь событий. Не то чтобы, как говорится, черный глаз, иногда это были и приятные события. Как-то посоветовал коллеге по «скорой помощи», жаловавшемуся на хроническое безденежье, купить билет спринт-лото, объяснив, что он не там ищет деньги. И что вы думаете? Через три дня парень выигрывает приличную сумму. Естественно, накрывает поляну и тут же пытается меня одарить частью денег как соавтора события. На что я, зная его семейное положение (пять дочерей!), сказал ему: пусть эти деньги пойдут свадебным подарком твоей дочке. Сослуживец отмахнулся: «Моей старшей, Серж, восемнадцать, жених ее в армии. До свадьбы еще о-го-го». Через три месяца парня привезли без ноги домой, а через месяц сыграли свадьбу. Деньги пригодились. Но с тех пор я остерегался высказываться, что называется, по горячим следам. А вот здесь, забыв о своем даре, брякнул.

Переночевали, что называется, каждый по-своему. Полночи меня просвещал в зельеварении магистр, вторую половину я потратил, запуская по очереди то «торпеды» то «копья», благо воды было озеро. Заглянул в глубины пропасти накопителя.

Дело стронулось, господа! Голубовато-серебряный огонь мерцал гораздо ярче! Нет, он не плескался на половинном уровне, но уже занимал около четверти объема. Привычно глянул в «карту». Что за черт? В той стороне, где расположился обоз ванессы, несколько красных огоньков окружили шесть бледно-зеленых. Первой же мыслью было: нападение бандитов. Разбудил парнишку и полушепотом объяснил ему причину побудки, отдал ему стоппер, объяснив, как пользоваться этим амулетом.

– Это и есть парабеллум?

– В какой-то мере… Слушайте меня внимательно. Я сейчас пойду выручать ванессу, а вы сидите здесь, стерегите наши вещи. Если кто-нибудь приблизится к вам, стреляйте. Убить его не убьете, но напугаете сильно. Главное, не выроните парабеллум после громкого хлопка. Когда я вернусь, то издали крикну имя вашей матери, во всех остальных стреляйте.

До лагеря соседей было метров сто пятьдесят, ночь звездная, идти просто так – это заведомо подставиться брошенному копью или ножу. Но маг я или не маг? Потянулся за стихиями, и вот окрестности затянул туман, что называется, хоть выколи глаза. Ориентируясь уже больше по «карте», подошел к обозу, послышались тревожно-возбужденные голоса бандитов. Кто-то укорял кого-то.

– Договаривались же: дали по голове, связали, их под куст, сами на телеги и ходу. Так нет, им сладкого захотелось, баб им подавай. Натешились? Чего теперь-то, куда ехать? Не видать даже ушей лошадиных. А утром вдруг кого по дороге понесет? Да не дай Матерь, завернут на водопой. Нас же на кол посадят прямо здесь. За слуг бы только каторга, а за ванессу кол в зад без разговоров.

Я находился примерно в десяти шагах от болтуна, передо мной сформировалась сосулька и беззвучно метнулась к красному огоньку. Говорящий всхлипнул и замолчал.

– Что скажешь, Фило? – кто-то решил продолжить беседу и тут же заткнулся, нанизанный на ледяное копье.

– А чего тут болтать-то? Ну туман, дак про… – договорить ему было не суждено.

– Фило! Ты чего замолчал? Выводи давай, староста чего тебе приказывал? Людей связать, обоз забрать, а вы чего натворили?