«Последний удар: Перезагрузка» (ЛП)

Она берет его и делает огромный волчий укус, затем кладет бутерброд на стол ближе к себе. Она закрывает лицо руками и делает всё возможное, чтобы казалось, что она не ест. Я немного откусываю от своего бутерброда, размышляя о её поведении.

— Если кто-нибудь спросит, — говорит она через мгновение, — эта еда не моя. Хорошо?

Я озадаченно киваю и снова кусаю свой бутерброд, а она опять действует по своему странному обычаю. Изучает территорию, затем тянется через стол и жадно откусывает больше половины бутерброда.

Когда мы заканчиваем обед, Кристина возвращает мне мои заметки, и я чувствую тепло. Я пообедала с другом, у которого, вероятно, нет денег, чтобы позволить себе еду. И мы обменялись заметками с занятий. У нас с Кристиной теперь есть связь.

— Хочешь пойти на вечеринку в эту субботу? — спрашиваю я.

Выражение её лица становится настороженным, и я добавляю:

— Там бесплатное пиво и еда.

— Я... я не знаю. Я спрошу, захочет ли мой парень пойти, — говорит она.

Я сияю. Снова упоминание о её парне.

— Мой жених, Ник, устраивает вечеринку, — говорю я ей. — Я вас познакомлю. Он немного пугает большинство людей, но он замечательный, честное слово.

Почему-то выражение её лица смягчается, и она улыбается:

— Так же, как и мой Саул. Люди думают, что он плохой. И я не подхожу ему. Но они его не знают.

— Именно, — потрясенно говорю я, насколько точно она передает мои мысли. — Именно так. Как будто они не знают человека, которого знаю я. Они просто судят по внешнему виду.

Она снова кивает и улыбается шире:

— Ты точно понимаешь, что я имею в виду.

Мы вместе идем в класс. Кажется, между нами начинают налаживаться отношения. Мы с Кристиной разговариваем об обычных вещах, таких как следующая тема в учебной программе, и о том, как мы будем добираться на занятия, когда вывалятся знаменитые миннесотские снега. Во время занятий мы сидим рядом друг с другом. Я испытываю странное чувство гордости, когда она наклоняется над своей домашней работой, улыбаясь мне.

Я практически свечусь к тому моменту, когда занятие заканчивается. Все выходят из класса, и я вслед за остальными. Ник уже ждет у двери, и я бросаюсь в его объятия, радостно целуя его красивое замечательное лицо.

Он усмехается от моей активности:

— Ну, привет, котенок.

— Ник, — выдыхаю я. — Коля! У меня есть друг!

И я снова целую его. Я так счастлива, что сейчас лопну.

Глава 4

Николай

Я стреляю один раз, а затем еще три. Не смотря на защитный шлем и наушники, я слышу щелчок выхода пуль из ствола моего Магнума 357. Это подержанный пистолет, который я купил в магазине Крейглист, настоящая сокровищница не лицензионного оружия. Я покупаю несколько единиц в неделю, чтобы их было невозможно отследить. Потому что я уже не наемный убийца, но должен продолжать оттачивать свои навыки. В мире много опасностей. И некоторые из них близки к дому. Я выпускаю оставшуюся часть магазина в мишень в дальнем конце. В этой комнате не хватит пуль, чтобы выбить всю глупость из моей цели.

Понимаю, что израсходовал почти пятьдесят магазинов, и все еще не доволен. Я нажимаю на кнопку, и мишень подъезжает ко мне. Там симпатичное созвездие из дырок. Четыре в сердце, семь в лоб.

Сорвав бумагу, я прикрепляю другую мишень и откатываю её обратно. Методично я вставляю одиннадцать новых пуль и вставляю магазин в пистолет. Я никогда не был так зол, когда стрелял из огнестрельного оружия. Быть хитманом требует точности, а не головокружения.

— Ты отличный стрелок, — говорит человек сзади.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать оратора. Это темноволосый мужчина, шесть футов ростом, около двадцати пяти-тридцати лет, в светло-голубых джинсах и не заправленной клетчатой рубашке. Он носит сапоги и немного знаком с девятимиллиметровым пистолетом Смит-энд-Вессон. Это легкое оружие, с которым легко справится новичок. Такое я видел на бедре у каждого муниципального полицейского, с которым мне довелось столкнуться.

Он наблюдал за мной и раньше, но я пытаюсь ассимилировать в этом городе. Я исследовал все немногие крытые стрельбища с большой дальностью и вернулся к этому. Оно ближе всего к моему дому. Но в этот раз он впервые со мной заговорил.

— Спасибо, — отвечаю я.

В другой раз я бы его проигнорировал, но не после катастрофичной вечеринки. В тот вечер я понял, как сложно мне и Дейзи войти в социальное общество. Теперь я заставляю себя поступать по-новому, например, отвечать этому странному человеку.

В отражении больших защитных очков, которые мы вынуждены носить, я могу разглядеть его позу. Он стоит, прислонившись к стене и скрестив лодыжки и руки. Эта поза притворной беззаботности. Кончиками пальцев он касается пистолета, заправленного за талию, а плечи напряжены. Если бы я повернулся к нему с оружием, он без сомнения попытался бы обезоружить меня.

— Пытаешься убить кого-то? — легко спрашивает он.

— Да, — коротко отвечаю я. — Себя.