Последний удар

Луриа был в ярости. Он настоял на том, чтобы очистили весь верхний этаж, так что мать и дочь Брауны вкупе с мистером Гардинером были вынуждены покинуть спальню Расти. Потом прибыл судебно-медицинский эксперт, доктор Теннант, и тоже на некоторое время отвлек внимание лейтенанта. Всем пришлось ждать в гостиной — ошеломленным, опечаленным, терзаемым чувством вины. Общее несчастье объединило их. Издатель Фримен и Пейн выглядели прямо-таки больными. Эллери понимал, о чем они сейчас думают. Если лейтенант Луриа узнает, как с ними хотел поступить Джон…

Троих слуг тоже загнали в гостиную, где они обособились в дальнем уголке.

Сам Эллери потерял счет времени. Он сидел в кресле сгорбившись, как и все прочие, грыз ногти и сам себя спрашивал, что происходит наверху.

Ожидание было бесконечным.

И во время этой бесконечности со стороны холла раздался веселый голос:

— Ровно без четверти двенадцать. Что это за машины у входа? Привет всем!

Произошло нечто любопытное.

Разом вздрогнули четырнадцать тел. Четырнадцать голов повернулись разом, будто кто-то дернул за веревочку. Четырнадцать пар глаз расширились от изумления и ужаса.

Расти вскочила и, хватаясь за горло, попыталась что-то сказать.

Ее мать завизжала:

— Призрак! Призрак!

Затем все шесть женщин грохнулись в обморок.

У высокой фигуры в дверях была забинтована правая рука.

Это был Джон.

Это был Джон, и он вошел в гостиную совсем как живой. Если это и был призрак, то призрак очень озадаченный. Он устремился к Расти, поднял ее, усадил на кушетку и начал растирать ей руки, смущенно при этом озираясь, словно нечаянно угодил в какое-то неведомое измерение в пространстве-времени, где неузнаваемо искажались даже самые знакомые предметы.

— В чем дело? — недоумевая, спросил Джон. — Что вы все на меня так уставились?

— Джон. — Его опекун облизнул губы. — Джон?

— Не понимаю, — сказал Джон. — Я гулял себе по лесу, настраивался перед решающим прыжком. Я сказал, что буду здесь в одиннадцать сорок пять — и вот я здесь. Кто это так неудачно пошутил насчет призрака? Можно подумать, что я умер или что-то вроде того.

— Ты и умер, — буркнул Мариус Карло.

— Что?

— То есть умер, а потом… то есть…

— Кто ты такой? — Борода Крейга тряслась.

— Люди, что на вас нашло? — воскликнул Джон. — Артур, это что, шуточка под занавес, что ли? Ничего себе вопросик — кто я такой!

— Ты Джон или… кто?

— Я мальчик-с-пальчик! — сердито сказал Джон. — Не пора ли заняться нашими дамами. Или они тоже прикидываются? Ну-ка, Расти, кончай. Очнись!

— О, господи! — Это произнес лейтенант Луриа, появившийся в проеме. В его мужественном лице не было ни кровинки. Оп был совершенно обескуражен.

— Погодите, — сказал Эллери. — Погодите.

Ему в жизни не приходилось испытывать подобных потрясений. Но сейчас, когда первый шок миновал, в выражении его лица стали проявляться первые признаки осмысленности. Вне всякого сомнения, это был Джон — та же фигура, то же лицо, тот же байроновский локон, тот же голос, та же одежда, тот же бинт на той же руке… А ведь именно этого он и искал — двойника Джона. Он заставил себя не упустить эту мысль.

— Если ты Джон — тогда кто же наверху, в твоей спальне?

В темных глазах Джона сверкнул огонек.

— В моей спальне?

— Да, в вашей спальне, — проскрипел лейтенант Луриа. — Там мертвец, до того похожий на вас, что можно было бы местами поменять. Кто он, Себастиан?

Огонек погас.

— Мертвец? — повторил Джон. — Мертвец?

— С ножом в спине.

Джон закрыл лицо руками и разрыдался.

Позднее, когда его отвели наверх и показали труп, даже приступ рыданий, охвативший Джона, и изменения облика покойника, вызванные насильственной смертью, не могли скрыть потрясающего сходства между ними. В этой неразберихе на ум Эллери пришел обрывок речи какого-то персонажа из «Двенадцатой ночи»: «Одно лицо, походка, голос тот же у двух людей!.. Две половинки яблока различней, чем вы…»

Это, конечно, объясняло многое из того, что озадачивало его все эти дни, но как раз такое объяснение он давно уже вывел в теории: близнецы. И все же, несмотря на подтверждение, находящееся у него прямо перед глазами, Эллери все еще силился попять. Близнец… близнец умер двадцать пять лет назад двух недель от роду. Выходит, сведения сержанта Вели были неверны? В это Эллери поверить не мог — смерть младенца с избытком подтверждалась документами и свидетельствами очевидцев. Нет, близнеца похоронили четверть века назад. И все же он был здесь — покойник, это верно, но, так сказать, совсем свежий, в остывающей плоти двадцатипятилетнего мужчины. Невозможно. Стало быть, несмотря на абсолютное сходство, мертвец не был близнецом Джона.

Но если это не близнец Джона, то кто же?

Ответ вспыхнул в мозгу Эллери одновременно с вопросом. И в то же мгновение он уже ругал себя за глупость: все ведь было так очевидно!

Это был второй близнец Джона.