Последний вагон в рай

Кай, обладавший чисто профессиональной пространственной ориентацией, прикинул, что этот поворот должен вывести их аккурат в отправную точку их странствий по Лабиринту. Но ничего похожего не произошло: они вышли на скалистую террасу, обрывавшуюся в затянутую мглой пропасть. Водопад шумел неподалеку, образуя над тропой крутую арку. И здесь, по эту сторону скального прохода, над ними высилось небо, в котором таяли утренние звезды и вяло тлели три лунных полумесяца – мал мала меньше. Никаких лун у Химеры отродясь не было. Они прошли под аркой водопада, и облако водяной пыли освежило лица и чуть-чуть отодвинуло ощущение предутреннего кошмарного сна. Проводник, продолжая кудахтать о том, что приключилось в этих местах с тем или иным из Первопроходцев, повел их за собой в узкий проход, стены которого вскоре сомкнулись над головами путников в низкий, давящий свод. Проход превратился в туннель, который вывел их на небольшую сумеречную поляну, точнее – на дно скальной воронки, пологие склоны которой, поросшие черным лесом, уходили в серый туман. У бокового скального выступа был кем-то уже разложен еще один – неразожженный – костерок, а за ним темнел проход в глубь мрачноватой пещеры. Чуть поодаль высился белый камень, похожий на мраморный усеченный пилон – явно дело человеческих рук.

– Памятник Первопроходцам, – не без гордости пояснил Проводник, начиная колдовать над костерком.

Кай подошел к пилону и попытался прочесть высеченный на нем текст. Судя по всему, после нескольких торжественно-поминальных слов шел список сгинувшего в этой части Лабиринта народа. К сожалению, надпись была исполнена по-арабски – и даже не на новоарабском, в нем еще мог более или менее разобраться каждый, кому приходится постоянно мотаться по Обитаемым Мирам, а классической арабской вязью, в которой ни Кай, ни Моррис не смыслили абсолютно ничего.

Костерок исправно возгорелся – на этот раз дым от него послушно поднимался столбиком в неподвижном воздухе, а Проводник, наказав обождать его, скрылся во тьме пещеры.

Как выяснилось – навсегда.

* * *

На втором часу ожидания гениальная догадка осенила Морриса:

– Вы были правы, Санди! Нас заманивали в ловушку. И заманили-таки, черт побери!! Какого же рожна вы потащили меня прямо к черту в зубы?

– Это не я сказал, что у каждого – свой метод, – с сухой усмешкой ответил Кай. – Что, однако, не извиняет остальную мою глупость. А пока давайте попробуем сами найти нашего чичероне или хотя бы выход из этих гостеприимных мест.

Пещера оказалась входом в каменный лабиринт. Лабиринт в Лабиринте…

– Будем бросать монетку, или у вас есть какая-либо система угадывания – когда поворачивать направо, а когда налево? – поинтересовался Моррис.

– Если судить по рассказам бывалых людей и по газетным байкам, то ничего случайного в Лабиринте не происходит – в том числе и выпадения орлов и решек. Я, к сожалению, не силен в эзотерических познаниях. Давайте просто сворачивать каждый раз по вдохновению. Это ничуть не хуже, чем любой другой метод. И еще – вы, конечно, помните, что сказал нам наш верный гид? «Никогда не упускайте друг друга из виду, никогда не откликайтесь на зов, никогда на зов не идите сами и никогда никого не зовите в Лабиринте»… Мне подобные вещи про эти края приходилось слышать и раньше. Вам, думаю, – тоже… Так же, как и что-нибудь прямо противоположное. Молва тем и хороша, что предоставляет возможность выбора…

Редко Федеральному Следователю приходилось так проклинать собственную непростительную снисходительность к авантюристическим выходкам партнера. Уже какое-то время он ощущал все нарастающую потребность разобраться в странностях движущих сил, которые стали подсознательно определять его поведение здесь, на Химере. Но ничего, кроме хорошей мины при плохой игре, на его долю не оставалось.

Он прислушался к тревожной тишине окружавших их каменных сводов, щелкнул зажигалкой и по едва уловимым колебаниям зыбкого язычка пламени попытался определить направление движения воздуха. Тянуло куда-то в левый, круто уходящий вниз проем. Туда они и двинулись. Как ни странно, в этой неизвестными силами проеденной в тверди скальных пород путанице ходов и коридоров отнюдь не царила, как можно было того ожидать, кромешная тьма. Слабо мерцали прожилки какой-то напоминающей кварц породы, пронизывающие тут и там толщу скалистых стен. Путники шли молча, лишь изредка перекидываясь парой слов.

– Есть хочется просто нечеловечески, – признался вдруг Моррис. – Как насчет того, чтобы пустить в дело наш НЗ?

– А вы не задумались над тем, почему приступ голода овладел вами именно сейчас? – с легкой издевкой в голосе осведомился Кай.

Моррис секунд на сорок углубился в некое подобие самоанализа и вдруг заорал чуть ли не в полный голос:

– Пахнет жареным! Будь я проклят, если откуда-то не несет свежим барбекью!..