Последний вагон в рай

– Второе, – строго продолжила она, – пусть кто-нибудь из людишек помельче шепнет Айману о том, что милейший Барух стучит на него в Секретную Службу. Пусть ему передадут в вольном изложении это и вот это. – Леди двинула по столу к своей собеседнице две магнитные карточки. – Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы толкнуть чертова шпика на мокрое дело. После чего Баруха останется схоронить, а господина Ибрахима выслать, а может, и укатать на каторгу. Такой вот дуплет…

Леди Халимат зябко повела плечами.

– Их Величество Тоод Деррил вот-вот тронется в путь, – сказала Старуха в пространство, словно себе самой. – Не хочется, чтобы именно сейчас произошли неприятности с ТОВАРОМ…

* * *

– Приготовьтесь, господа, – хрипло скомандовал Хромой. – Как только мы получим сигнал подтверждения, «вагон» стартует автоматически.

Лики с немым восторгом смотрел, как за толстыми стеклами иллюминаторов, из расколовших безжизненную толщу скал пазов, словно в дурном сне – бесшумно и неотвратимо, все выше и выше выдвигаются, громоздятся, вздымаются в небо рельсы стартовой эстакады. Именно по ним разгоняемая электромагнитным полем капсула с заточенными в ней беглецами должна была вот-вот устремиться туда – к вечно молчаливому своду Небесной Тверди. Тверди, за пределом которой встретят их Всеблагие Спонсоры…

«Так вот почему – «вагон», – подумал он, на ощупь проверяя крепления ремней. – Рельсы… Рельсы уводят нас под чужие небеса…»

Впрочем, рядом с этими удивленными, словно какими-то детскими мыслями в голове его копошилась и сугубо суетная, потная от страха мыслишка: «Только бы Жвала со своими людьми припозднился, только бы не сорвалось! Всеблагие Спонсоры, ТОЛЬКО БЫ НЕ СОРВАЛОСЬ!!!» Заклинившийся аккурат под сиденьем Высокородного Тоода Злюка – времени выгонять его оттуда просто не было, да и сам Высокородный – вот оно истинное, от генов, благородство – снисходительно молвил: «Оставьте зверька в покое» – испуганным посапыванием давал хозяину знать, что вполне разделяет его опасения.

Ускорение ударило неожиданно и жестоко. Раненый Руждан взвыл дурным голосом, не разжимая стиснутых челюстей. Злюка завизжал. Но это не могло испортить величественности момента. С усилием приподнимая наливающиеся свинцом веки, Мастер ошалело смотрел, как сразу после того, как резко оборвалось полотно эстакады, вниз, вниз, вниз стала проваливаться Обитаемая Вселенная. Сузился, на глазах выгнулся, переставая быть самим собой, горизонт. Рельефную карту уходящей в бездну громады Скального Хребта затянула дымка. Глянули из-за сплющивающихся, в ниточки стягивающихся Пограничных гор непогашенными кострами огни городов, в которых он, Мастер Лики, теперь уже никогда не побывает. Теперь уже совсем чужих городов… Свою родную Столицу он так и не успел узнать в этом молниеносно тусклеющем созвездии… Громадным каменным шаром, грозно ворочающимся под каменными сводами Тверди, предстала перед ним Обитаемая Вселенная. Шаром, становившимся все меньше и меньше. Локальное разгонное поле уступило место планетарному, а затем пришла невесомость.

– Прошу вас, не покидайте своих мест, господа, – глухо проронил Хромой. – Предайтесь своей Судьбе и ждите…

Все так и поступили. Даже Злюка. Только Руждан, как ни в чем не бывало, травил окосевшему от ужаса Мугу анекдоты про тот свет.

Лики не сводил глаз с медленно-медленно – почти незаметно теперь – уменьшавшего свои размеры шара Вселенной.

И где-то там теперь грозный Жвала со своей оставшейся с носом бандой… И Великий Виктис – где там он?..

Впрочем, за неимением Виктиса августейший Тоод Деррил был с ним – своим недавним подданным, а теперь просто попутчиком. Ох, да так ли уж это? Одетый простым купчиной, Высокородный Деррил, который по стечению обстоятельств покоился в противоперегрузочном кресле со Злюкой под ним, прямо напротив Лики, продолжал оставаться если не монархом, то уж главой Ордена Мечей, это точно. Третьим среди Древних Родов, неотделимым от турниров и рыцарской охоты. Неотделимым от стальной крепости своего слова и от воздуха всеобщего повиновения, который окружал его с самого рождения. И все, даже циник и приверженец радикальнейших идей свободы и демократии пропойца Руждан, даже бандюга, забывший при рождении данные ему имя и номер, Хромой, не могли не ощущать этого.