Последний вечер

– Потому что… Потому что она права, Грант. Меня здесь быть не должно. Люди подумают…

– Да мне наплевать, что подумают люди, – взревел он.

– Зато мне нет, – крикнула она в ответ.

– Шелли…

Он так крепко обнял ее за плечи, что она вздрогнула.

– Поверь: каким бы осторожным ты ни был, сплетники не упустят возможности ткнуть в тебя пальцем. Люди любят осуждать окружающих, это придает им уверенности в себе. Пытаться угодить всем вокруг – напрасный труд. Это бесполезно, невозможно. Нужно жить, как хочется тебе. Нельзя предавать свое сердце…

– Нет, Грант. Меня с детства учили, что есть мораль и нравственность, правила, которым нужно беспрекословно следовать, нравятся они или нет. Мы с тобой преступаем черту дозволенного. Я прожила в соответствии с правилами морали двадцать шесть лет и не могу мгновенно измениться, – она выпалила это ему в глаза, – если ты не отвезешь меня в университет, к моей машине – я пойду пешком.

– Хорошо. Иди наверх, переодевайся.

Они вышли из дома через несколько минут. Он подождал, пока она выйдет, и запер дверь. Не обращая внимания на дождь, помог ей сесть в машину и выехал на дорогу.

– Моя машина припаркована за Хейвуд-Холлом, – сообщила она, когда он поехал в противоположном от университета направлении.

– Я голоден. До того момента, как ты решила записаться в праведницы, я планировал пригласить тебя на ужин.

– Зачем? В качестве платы за мои услуги?

Он резко повернул голову, и она почувствовала, как на нее сыпятся искры гнева.

– Понимай, как хочешь, – проворчал он.

Лучше бы он дал ей пощечину. Тогда болела бы только щека. Глаза застлали слезы, сливаясь с дождем, стучащим по ветровому стеклу. Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она расстроилась, и гордо подняла плечи.

Он привез ее на окраину города, в популярный стейк-хаус. Его простой деревянный фасад сливался с дождливым пейзажем.

– Надеюсь, ты любишь стейки.

– Иди к черту, – выругалась она, открыла дверь и побежала под дождем ко входу в ресторан. Если он решил соблюсти этикет и покормить ее ужином, надо поскорее с этим покончить и отправиться домой зализывать раны.

Она внутренне содрогнулась от его мрачного вида, когда он догнал ее на крыльце и открыл дверь.

– Заходи, – напряженно пригласил он. Она зашла вслед за ним, бросив на него гневный взгляд.

Официантка отвела их к столику у камина.

– Будете что-нибудь из напитков? – спросила она.

– Нет… Да, – одновременно ответили они.

– Мне ничего не нужно, – заявила Шелли.

– Разливное пиво, пожалуйста, – заказал Грант.

Официантка принесла меню, и Шелли его внимательно изучала, пока девушка не вернулась с пивом для Гранта, чтобы принять заказ.

– Шелли? – вежливо спросил он.

– Я буду только салат. С уксусом и оливковым маслом.

– Еще она будет стейк. Филе, средней прожарки. И печеную картошку на гарнир. Я буду стейк из ребер, средней прожарки с кровью, и тоже печеную картошку. С соусом «Тысяча островов».

Он захлопнул меню и протянул его смущенной официантке, взглядом не позволяя Шелли ничего возразить. Она лишь пожала плечами и уставилась на огонь. Во время ужина Шелли непоколебимо молчала, вежливо отвечая на его вопросы, но не поддерживая беседу. Если это всего лишь расплата за ее «щедрость», она не позволит ему получить удовольствие от вечера.

На обратной дороге машину Гранта занесло на скользком шоссе. Его возрастающий гнев лишь подпитывал ее ярость. Искренний любовник прошлой ночи исчез, и на смену ему пришел злой, раздраженный, незнакомый ей человек.

За несколько кварталов до кампуса он свернул на ее улицу.

– Моя машина…

– Я помню. Я не хочу, чтобы ты ездила в такую погоду, особенно…

– Я сама могу о себе позаботиться! – воскликнула она.

– Не сомневаюсь, – рявкнул он в ответ. – Но ты уж меня побалуй!

Он притормозил возле ее дома и поймал ее за руку, прежде чем она успела выйти из машины.

– Не надо, – только и произнес Грант, но короткая фраза возымела мощное действие. С напускным равнодушием, внутренне замирая от страха, она послушалась и подождала, пока он выйдет из машины, откроет ей дверь.

– Спасибо за все, – поблагодарила она, вставила ключ и отперла замок.

– Не спеши, – сказал он, остановил ботинком закрывающуюся дверь и зашел вслед за ней.

– Я не позволю тебе зайти в пустой дом в одиночку. Мало ли что? Вчера ты здесь не ночевала, и неважно, насколько хорошо ты о себе в состоянии позаботиться.

Он закрыл за собой дверь и включил свет, а потом тщательно осмотрел ее маленький дом, пока она с растущим раздражением стояла у входа. Когда он вернулся, стало ясно, что он не торопится уходить – даже наоборот, он успел снять куртку и теперь держал ее за спиной, повесив на указательный палец. Она процедила сквозь зубы:

– Спокойной ночи.

Он хитро улыбнулся и бросил куртку на стул.

– Спокойной ночи обычно желают в спальне, Шелли.

Она остолбенела. Грант стремительно приблизился к ней, крепко обхватил одной рукой за талию, другой рукой потянул ее за волосы, откинув голову назад, и навис над ней.

– И сопровождают пожелание поцелуем.

– Нет…