Последний вечер

Шелли побледнела, пораженная его унизительными обвинениями. Но прежде, чем она успела что-то ответить, его отдернули от нее и прижали к стене. Предплечье Гранта у шеи Дерила было тверже стали.

С обнаженным торсом, успев лишь натянуть джинсы, он выглядел дико и страшно. Волосы спадали на лоб, а небритый подбородок придавал ему еще более грозный вид. В глазах, сверливших Дерила, плескалась языческая жажда крови.

– Если ты еще хоть раз посмеешь заговорить с ней подобным образом, я испорчу твою «голливудскую» улыбку, которой ты привык очаровывать дам, ублюдок, – прорычал он.

Дерил нервно сглотнул и безуспешно попытался бравировать:

– Значит, список твоих преступлений пополнят насилие и нанесение тяжких телесных повреждений.

Грант рассмеялся, хотя в его горящих глазах не было веселья.

– Говори, что хочешь. Оскорбляй меня, если тебе так легче. Поверь, меня порицали люди поважнее и получше тебя, Робинс. Ты мне не сделаешь ничего плохого. А я запросто могу тебя прикончить за разговор с Шелли в таком тоне.

– Я говорил правду, – прохрипел Дерил.

– Ты болтал чепуху. Я не хочу оскорблять Шелли и посвящать тебя в подробности нашей интимной жизни, но, поверь, это лучшее, что мне довелось испытать в жизни. И пока ты будешь лежать в холодной бесплодной постели выгодного брака, думай о том, что ты потерял, выбросил на помойку из-за своего болезненного эгоизма, раздутый пузырь!

Внутри у Шелли стало тепло, но не из-за смущения, а от благодарности и любви. Она даже не заметила быстрого взгляда Дерила. Тот посмотрел на нее с нескрываемым любопытством, но Шелли видела только Гранта.

– Значит, вы собираетесь продолжить свою дешевую интрижку? – пренебрежительно осведомился Дерил.

– Нет, – мягко ответил Грант.

Внутри у Шелли что-то оборвалось, глаза испуганно расширились. Не отпуская Дерила, он повернулся к ней.

– Никаких интрижек. Мы собираемся пожениться.

Ее губы изумленно разомкнулись, но она не произнесла ни звука. Дерил тоже хранил молчание, когда к нему повернулся Грант.

– И я умнее тебя, Робинс. Ты слишком глуп и не смог увидеть в ней выдающуюся женщину. Я же приложу все усилия, чтобы любить ее так, как она этого достойна. Я уважаю ее ум и амбиции. Ее карьера будет не менее важна, чем моя. В основе нашего брака будут равноправие и дружба. Со мной она позабудет те дни, когда ты вытирал об нее ноги. – Не отводя угрожающего взгляда, Грант наконец отпустил его. – Убирайся вон. Ты и так испортил нам утро.

От облегчения Дерил чуть не свалился на пол. Быстро опомнившись, он расправил пальто и презрительно посмотрел на Шелли.

– Поздравляю, – процедил он с самонадеянной дерзостью. Потом повернулся к Гранту спиной, что оказалось ошибкой.

– Кстати, Робинс, – весело начал Грант.

– Да? – спросил доктор, резко повернувшись к нему вновь.

– Это за все обиды, что ты причинил ей, пока меня не было рядом. – Кулак Гранта рванулся вперед и с противным глухим стуком ткнулся Дерилу в живот.

Непреклонный доктор согнулся пополам, обхватив живот. Грант безжалостно схватил его за воротник, приподнял и потащил к двери, затем вытолкнул на крыльцо и отпустил, проявив уважения не больше, чем к дохлой крысе.

Потом он запер дверь, подбирая оригинальные и вполне точные эпитеты. Но при виде Шелли его лицо смягчилось. Он распахнул объятья, и через мгновение она уже доверчиво и благодарно терлась носом о его грудь.

Указательным пальцем он приподнял за подбородок ее лицо и заглянул в глаза.

– Пришлось обойтись без вина и свечей, и я не вставал на колени, но все равно – ты заметила, я сделал предложение? Давай поженимся, Шелли? – нетерпеливо прошептал он, прижимая ее к себе.

Она крепко его обняла. Зажмурив глаза и пытаясь забыть ухмыляющееся лицо Дерила, вычеркнуть из памяти его унизительные слова, она с дрожью в голосе произнесла:

– Не знаю, Грант. Просто не знаю.

Он услышал ее неуверенность, понял нежелание вновь оказаться в ловушке. Пытаясь ее поддержать, он мягко сказал:

– Пойдем погуляем по лесу. В этой комнате еще воняет Робинсом. Если повезет, на улице ты проветришь мозги и придешь к выводу, что должна стать моей женой.

– Ты такая тихая, – отметил он. По прихоти осеннего ветра ей на щеку упал золотисто-коричневый лист. Он смахнул его мизинцем и прикоснулся к каскаду волос, лежащему на его коленях.

– Я думаю.

Они отправились прочь из города по загородному шоссе и ехали в созерцательной тишине, пока Грант не припарковался возле узкой тропинки, ведущей в глубь леса.

– Давай пройдемся, – предложил он. Достав с заднего сиденья старый плед, он помог ей перебраться через неглубокую канаву и войти в лес, укрытый золотым покрывалом прохладной осенней листвы.

Они ступали по толстому мягкому ковру из опавших листьев. Даже когда они, не сговариваясь, решили расстелить плед под раскидистым дубом, он с уважением отнесся к ее потребности поразмыслить и не стал развязывать разговор.

Шелли положила голову ему на колени, уставившись на массивные ветви дерева. Она не думала о том, что произошло утром, просто наслаждалась дружелюбной тишиной, мощью его бедер под головой, шепотом его дыхания на лице.