Последний викинг. «Ярость норманнов»

Халльдор притащил на веревке упирающуюся собаку, разрубил ее на две части топором и бросил на палубу корабля. Привели двух мычащих коров, быстро забили их, разрубили на части и тоже бросили на корабль. Пригнали двух коней и стали гонять их вокруг корабля, пока они не покрылись пеной. После этого Рёнгвальд обнажил свой Кроитель Черепов и взял под уздцы одного из коней. Старуха, распоряжавшаяся погребением, сказала Харальду, что он должен сделать то же самое. Сын ярла полоснул мечом по шее коня и повис на нем всей тяжестью. Харальд как во сне рубанул по шее своего коня, он вырвался и дико поскакал прочь, но далеко не умчался, свалившись у гранитного валуна. Он бил по воздуху всеми четырьмя копытами, пока Харальд добивал его Усыпителем Жизни. Ему было жалко скакуна, но он хотел, чтобы Храни подъехал к Чертогу Мертвых на добром коне.

Потом наступила очередь вендки. Ее подвели к подобию колодезного сруба, поставленного на берегу. Двое мужчин подняли ее вверх на сплетенных руках. Она заглянула в колодец и радостно выкрикнула:

– Вижу отца и мать! Они зовут меня!

Мужчины опустили ее, потом подняли во второй раз. Она заглянула за край сруба и крикнула:

– Вижу всех своих родичей! Они зовут меня!

Ее спустили вниз и немного погодя подняли в третий раз. Она заглянула за край сруба и запела ликующим голосом:

– Там господин мой! Он сидит на цветущем лугу. С ним мужи и отроки. Он зовет меня! Пустите меня к нему!

Одна из прислужниц подала ей черного петуха. Она открутила ему голову и бросила в сруб. Впрочем, нет сил описывать нелепые языческие обряды. Язычники часто кладут кур и петухов в могилы. Они воображают, что загробный мир отделен от земного высокой стеной, за которую можно заглянуть и увидеть умерших родственников. Они также думают, будто мертвый петух, брошенный за стену, немедленно оживает и возвещает новую жизнь. Поэтому петухов часто кладут в могилы язычников.

Вендку повели на корабль. Поднявшись на палубу, она сняла тонкие золотые обручья с рук и отдала их Выбирающей Мертвых. Серебряные ножные обручи она подарила двум прислужницам. Ей подали чашу с медом. Она выпила со словами:

– Прощаюсь с моими милыми!

Вендке поднесли вторую чашу. Она выпила до дна и затянула длинную песню. Выбирающая Мертвых не дала ей закончить, подтолкнув в сторону шатра. Вендка заглянула в шатер и отпрянула с воплем:

– Там не мой господин!

– Неужели ты думала, что все это приготовлено для берсерка без роду и племени? – злобно захохотала старуха.

Вендка бросилась бежать, но старуха схватила ее за волосы и втащила в шатер. Потом она крикнула из шатра:

– Шесть мужей да совершат соитие с ней ради ее господина!

Рёнгвальд спросил Харальда, возляжет ли он с девкой. Харальд отрицательно мотнул головой. Сын ярла поднялся на корабль, за ним потянулись мужчины. Вендка страшно закричала, когда Рёнгвальд вошел в шатер, но стоявшие вокруг колотили ножнами мечей по щитам, заглушая ее вопли. Сын ярла вскоре вышел из шатра, его сменил другой мужчина. Когда шестой по счету завершил свое дело, Рёнгвальд крикнул с корабля:

– Поднимайся, Харальд! Теперь без тебя не обойтись.

Харальд вошел в шатер. Храни лежал спокойный и равнодушный с Ехидной под боком. Вендка в разорванном платье распростерлась у его ног. Выбирающая Мертвых накинула на ее шею веревку, один конец которой вручила Харальду, а другой – Рёнгвальду.

Друзья взялись за веревку. Вендка простонала, и в это время старуха всадила ей в бок широкий нож. Ее рука была твердой, и лезвие вошло точно между ребрами. Раздался нечеловеческий крик, вендка выгнулась в предсмертной муке, а старуха извлекла окровавленный нож и приказала:

– Тяните!

Друзья натянули веревку и быстро удушили слабую жертву. Жертвоприношение Одину всегда совершается двояким путем – удушением и закалыванием. Но на сем дьявольское зрелище не закончилось. Когда жертва была умерщвлена, Харальд отошел подальше от корабля. Между тем мужчины несли вязанки хвороста, которыми обкладывали драккар. Гнусная старуха, распоряжавшаяся бесовским действом, велела Харальду снять все одежды и дала ему в руки зажженный факел. Стыдясь своей наготы, юноша двинулся к кораблю, но старуха остановила его и велела идти задом наперед. И до такой степени простерлось бесстыдство язычницы, что она взяла руку Харальда, зажала в ней его собственный член и жестами показала, что таким гнусным и смехотворным образом он должен пятиться до самого корабля, не смея оглянуться. Харальд дошел до кучи хвороста, лежавшей у корабля, и кинул через левое плечо горящий факел. Потянуло дымком.