Последний викинг. «Ярость норманнов»

Так и было сделано. Затрубили к бою, подняли знамена, и обе стороны стали готовиться к битве. Полки сошлись, и начался самый жестокий бой, и вскоре пало много людей. Норманны предприняли сильный натиск и напали в открытый щит. Они прорвали строй противника и обратили его в бегство, убив так много людей, что было бы долго перечислять их имена. И бросилось войско бежать, так что не было сопротивления, и те, кто спасся, бежали в леса и так остались в живых. Говорили, что Святополк погиб в той битве.

Ярицлейв конунг вознаградил норманнов и сказал, что более не нуждается в их услугах, так как Святополк мертв и наступил мир. Эймунд спросил конунга: «Его, верно, похоронили с пышностью, но где его могила?» Ярицлейв ответил, что не знает. На это Эймунд сказал: «Подобает, господин, вашему высокому достоинству знать о вашем брате, таком же знатном, как вы, – где он положен. Но я подозреваю, что ваши воины неверно сказали, и нет еще верных вестей об этом деле». Так и вышло. Слухи о смерти Святополка оказались ложными. Он вернулся, и усобица вспыхнула с новой силой. Тогда я пришел к Хромцу и сказал: «Мы, норманны, знаем толк в военных хитростях. Как же быть, господин, если мы доберемся до твоего брата – убить его или нет?» Конунг дал уклончивый ответ: «Не стану я ни побуждать людей к бою с братом, ни винить их, если его убьют». Тогда мы решили действовать по своему усмотрению. Я получил весть от соглядаев, которых имел среди людей конунга, что он со своим войском придет на реку Альту. Я сейчас же взял двенадцать человек, среди которых были мой родич Рагнар, Гарда-Кетиль, Аскель, двое Тордов и исландец Бьерн. Мы оседлали коней и выехали, снарядившись купцами.

Никто не знал, что значит эта поездка и какую они задумали хитрость. Эймунд со своими людьми доехал до Альты и увидел лес, в котором была просека и рос большой дуб. Лучшего места для стоянки нельзя было найти. Они обошли вокруг дуба, обдумывая, где лучшее место для шатра конунга. Тогда сказал Эймунд: «Мне кажется, здесь конунг поставит свой стан. Мне говорили, что он всегда становится поближе к лесу, чтобы легче скрыться, если понадобится». Они спрятались в лесу и ближе к ночи услышали шум и увидели большое войско, впереди которого несли знамя. Войско повернуло к просеке и разбило стан там, где было лучше, как догадался Эймунд. Ближе к лесу поставили шатер конунга, роскошный и хорошо устроенный, с высоким шестом сверху, а на нем – позолоченный шар. Они видели из лесу все, что делалось в стане врага, и держались тихо. В шатрах зажглись огни, и они поняли, что там готовят пищу. Потом конунг и его приближенные долго пировали и пили много хмельного. Наконец, глубокой ночью все заснули, и лагерь погрузился в тишину.

Эймунд разделил своих людей. Шесть человек он оставил в лесу, чтобы они стерегли коней и были готовы, если скоро понадобится выступить, а шесть человек пошли с ним. Эймунд, Рагнар и исландец Бьерн подкрались к шатру. Они завязали петлю на веревке, надели ее на древко копья, подняли до верхушки шатра и накинули на позолоченный шар. Другой конец веревки они привязали к согнутым ветвям дерева. Все было сделано тихо. Эймунд подошел поближе к шатру и дернул за веревку. Она дрогнула – это был условный знак. Исландец Бьёрн тотчас же отпустил согнутые ветви. Они выпрямились, сорвали шатер конунга и закинули его в лес.

– Я хорошо заприметил место, где лег спать конунг, – рассказывал Эймунд. – Бросившись к этому месту, я одним ударом меча перерубил шею конунга. Поднялся шум. Все бегали и кричали, не понимая, что происходит. Но прежде чем они зажгли огни, мы исчезли, прихватив с собой голову конунга. Отрубленную голову я преподнес Ярицлейву. Конунг густо покраснел и поспешно сказал: «Господь свидетель, я не приказывал убивать брата! Вы совершили это по своей воле». Потом он спросил: «Видел вас, варягов, кто-либо из людей брата?» Я ответил, что мы прокрались в стан конунга глубокой ночью и улизнули незамеченными, когда поднялся шум. «Думаю, они соберут тинг и будут подозревать друг друга, потому что никто не видел нас. Потом они разойдутся в несогласии, и ни один не станет верить другому и не пойдет с ним вместе». – «Хорошо, если так, – с облегчением сказал конунг. – Не говорите никому об этом деле. Я же дам каждому из твоих людей по эйриру золотом, но только в том случае, если они будут держать язык за зубами».