Последний вираж штрафбата

«Господи, что они с тобой сделали!» — глядя на жену, Нефедов сцепил зубы и до боли сжал руками собственные колени, чтобы немедленно не наброситься с тяжелым пресс-папье на первого же попавшегося ему человека в погонах ненавистного малинового цвета. Неожиданно словно кто-то невидимый подсказал Нефедову последнее средство вывести любимую из состояния эмоционального ступора.

— Я знаю, где наш Игорек, — ласково шепнул он Ольге. — С ним все в порядке. «Эти» (он кивнул на старшину) до него не добрались. Тебя я тоже не отдам им на растерзание.

Впервые за их встречу во взгляде женщины появилось что-то осмысленное. Словно пытаясь что-то вспомнить, она буквально впилась взглядом в лицо Бориса. Сотрясаемая беззвучными рыданиями, Ольга судорожно закивала, давая понять, что понимает его.

Борис одним махом перемахнул через барьер, обнял жену, прижал ее к своей груди и нежно заворковал:

— Ну что с тобой, родная… Успокойся… Все будет хорошо. Я никому тебя не дам в обиду. Скоро заберу тебя отсюда. Обещаю… Я заранее куплю тебе красивое летнее платье. Мы возьмем нашего мальчика и уедем далеко к теплому морю. Там не будет плохих людей. Мы будем жить вдали от всех, в маленькой рыбачьей лачуге. Нам там будет хорошо, очень хорошо втроем. Обещаю…

В кабинет, громко стуча сапогами, вбежала старшина.

— Свидание закончено! — с порога завопила она. Охранница попыталась вырвать Ольгу из объятий Нефедова, тогда он довольно грубо оттолкнул тетку. Между ними возникла потасовка. На помощь старшине подоспели еще две надзирательницы. Борис закрывал собой жену от тюремщиц, не позволяя им надеть на нее наручники. При этом он пытался объяснить им:

— Разве вы не видите, что она больна! Ее нужно отправить в больницу.

Но его слова натыкались на циничное равнодушие тюремщиц. Для них речь шла не о живом человеке, а о номере «85», что был пришит к робе данной заключенной. Впрочем, вызванные бабой-старшиной на подмогу надзирательницы не прочь были покуражиться над супругами. Целый день они изнывали от нестерпимой скуки на своих постах, не знали, куда себя деть. И вдруг случилось нечто необычное. Пока начальница сверлила симпатичного мужика злым взглядом, одна из ее подчиненных напустила на себя выражение деланного сострадания:

— Да вы не беспокойтесь, товарищ муж, — посоветовала она Нефедову. — Сейчас мы ее в тюремную больницу сведем. А там сразу наручники снимут.

— Верно, Рая! — громко, по-базарному захохотала ее хамоватая напарница с толстощеким розовым лицом, — браслетики снимут, а смирительную рубашечку наденут. Да ты сам потом спасибо нам скажешь, мужик. Тамошние санитары большие баловники. Пока она будет связана, они будут ласкать ее между ног.

— Точно, подруга! — бойко подмигнула товарке, а затем Нефедову первая надзирательница. — Смотри, какая она у тебя тормозная! Не баба, а доска. От такой жены никакой радости. Ну ничего, общение с нашими медбратьями из тюремной больницы пойдет ей на пользу. Они ее, дуреху, растормошат.

От этого наглого цинизма и от того, что чужие грязные руки пытаются бесцеремонно вырвать у него любимого человека, Борис рассвирепел:

— Пошли прочь, шавки!

На что он надеялся, сжимая в объятиях жену с тюремным номером на робе?! Вырваться из этой мрачной обители — за эти решетки и толстые стены — было невозможно… Вскоре на место потасовки подоспела целая бригада местных стражей во главе с каким-то начальником. Впрочем, не это решило исход схватки. «Анархист» был готов как лев сражаться за свою любимую, пусть даже ему придется голыми руками передушить дюжину краснопогонников. Но появившийся на месте событий тюремный начальник применил необычную тактику. Этот развязный субъект с неряшливо расстегнутым воротничком служебного кителя сразу стал угрожать Ольге, что если ее муж немедленно не уберется вон, то заключенная проведет неделю в карцере. Там ее привяжут к специальному стулу, чтобы она не могла пошевелиться, и станут принудительно кормить, засовывая толстую резиновую трубку прямо в пищевод. Похоже, начальника вызвали из-за обильного обеденного стола. Губы и подбородок его лоснились. Привычно источая угрозы в адрес заключенной, он бесцеремонно между делом щупал похотливым взглядом женские прелести пышнотелых надзирательниц.

Видимо, ярко представив себе, что ее ждет, Ольга рухнула на пол, потеряв сознание. Борис подхватил жену на руки и сам отнес ее в тюремную больницу… Из случившегося Нефедов сделал вывод, что над Ольгой ставят какие-то бесчеловечные эксперименты с одной целью — надавить на него. Для этого-то и потребовалось такое свидание.

* * *

У обочины молодая женщина склонилась над мотором синего «Москвича-400». Но бредущий по улице мужчина не замечал ее. Он был настолько погружен в собственные невеселые мысли, что не сразу осознал, что к нему обращаются.