Последний визит

— И пела, как я сказал, весьма неплохо, вот только репертуар, понимаешь ли, шестидесятилетней давности. Ох уж это тетушкино влияние! Ты живешь в измерении, где время остановилось еще полвека назад.

— Но мне в этом измерении очень уютно, — парировала Роксана. — Когда я начинала «Приветствия», каждый второй заказ касался исполнения старых песен, и я их знала наизусть…

— Джинн! — воскликнула она, выкладывая на стол набор из бубен и червей. — Ура! У меня пятнадцать дополнительных очков за джинн плюс…

Роксана быстро сосчитала сумму выигрыша.

— Три туза — по пятнадцать очков каждый, пять картинок, итого… Итого сто тридцать пять очков, которые следует помножить на десять центов. Если ты всегда так играешь в карты, стоит, может быть, освидетельствовать твою платежеспособность?..

— Сдавай заново! Это всего лишь первая игра. Фора — из сострадания к твоей болезни, так что радость твоя преждевременна.

Разогретые хот-доги, бульон, сырные крекеры и шоколадки составили им ужин. Игра между тем не прекращалась, и к полуночи они уже попеременно будили друг друга, когда дело доходило до хода.

Проиграв очередную партию, Брэм возмущенно швырнул карты на стол.

— Я жульничаю изо всех сил — и я же без конца остаюсь в проигрыше!

— Шулера в итоге всегда проигрывают. — Роксана попробовала подсчитать очки и поняла, что уже не в состоянии сделать это. — Все! Хэпвортское казино закрывается на ночь!

Брэм потянулся, зевнул и с силой потер лицо.

— Сколько я тебе должен?

— Четыреста пятьдесят три доллара и десять центов. — Роксана проследовала за ним из комнаты, успокоив:

— Не грусти: не везет в картах — повезет в любви.

Она поежилась и, вздрогнув, заметила:

— Похолодало, или мне только кажется?

Брэм посмотрел на термометр на стене.

— Действительно, четырнадцать градусов. Совершенно ни к чему, чтобы температура за окном и в помещении сравнялась. Надо бы еще разок послушать прогноз.

— Не паникуй, Брэм. Всего-то небольшое похолодание. — Роксана задумалась и предложила:

— Если хочешь, ложись на диван, а я пристроюсь на полу. Только, чур, на диванных подушках!

— Благородный поступок с твоей стороны, но выгонять тебя я не собираюсь. Ты так прекрасно смотрелась поутру, когда лежала, свернувшись калачиком, и посапывала.

Роксана показала ему язык и принялась оборудовать спальное место. Подушки, которые она намеревалась положить на пол, оказались намертво скрепленными вместе, и ей пришла в голову другая мысль.

— Слушай, а что, если мы положим все шесть подушек на пол и по-братски их разделим? Я бы даже позволила тебе укрыться моей портьерой.

— Уговорила, — ни секунды не медля, отозвался Брэм.

Он помог ей обустроить постель, вспоминая притчу про меч, положенный между спящими, и чувствуя, как сон на глазах куда-то улетучивается.

Выключив свет, он лег и сначала повернулся к ней спиной, но тут же подумал, что поступает невоспитанно, и лег на правый бок, лицом к Роксане. Тут же ему пришло в голову, что это может быть воспринято как неприкрытое посягательство на честь и достоинство, а потому от греха подальше лег просто на спину.

— Это твоя обычная постельная разминка? — с интересом спросила Роксана. — Или тебе неудобно спать вдвоем?

Она вгляделась в его наконец-то застывший смутный профиль.

— Я проделываю эти упражнения, когда сплю не просто вдвоем, а с женщиной. — Брэм повернул голову, и зубы его хищно блеснули. — Впрочем, за тебя я могу не беспокоиться. Все те правильные мысли, которые вложила в твою голову тетушка Матильда, гарантируют мне спокойную ночь!

— Пожалуйста, ни слова больше о тете. Обратимся к какой-нибудь нейтральной теме. Кем, например, был твой дедушка?

— Очень интересно. Когда тебе надо сбить меня с панталыку — следует вопрос о родственниках. — Не услышав ответа, Брэм вздохнул и поднял глаза к потолку. — Он тоже был банкиром, президентом Кардиффского банка. Затем его, сменил на посту отец, а уже после этого состоялось слияние с «Хэпворт нэшнл бэнком».

— Так ты — банкир в третьем поколении? Это хорошо.

Брэм лениво зевнул и повернул голову к Роксане.

— А чем занимаются твои братья? Они собираются идти по стопам отца? Кстати, кто они — твои отец и мать? Что касается тети Матильды, то она наверняка была школьной учительницей — занудной и старомодной.

Роксана, тщательно подбирая слова, ответила:

— Мама все дни напролет работает, чтобы прокормить эту мальчишечью ораву, а те — когда не играют в футбол — спорят, кто первым полетит на Марс.

— А отец? Ты ничего не сказала об отце, — сонно спросил Брэм.

— Недавно ушел на пенсию. Наслаждается свободой: работает в саду, ловит рыбу, иногда дает консультации.

Брэм что-то промычал. Прислушавшись к его глубокому и ровному дыханию, Роксана успокоилась и погрузилась в молчание.

В тишине стало слышно, как стучится в окна ледяная крупа, а от порывов ветра дрожат стекла. Натянув покрывало на подбородок, Роксана закрыла глаза и попыталась уснуть.