Последний властелин Антарктиды Часть 1-я

—Добро пожаловать, господа офицеры! – подошедший к ним невысокий человек неопределённого возраста казался весьма доброжелательным, и отнюдь не удивлялся их ошеломлённому виду. Впору было рассмеяться, глядя на их изумлённые лица, но подошедший субъект, по всей видимости, уже давно привык к проявлениям таких чувств, особенно, если это касалось новичков-новобранцев. Его баварское наречие было сверх всяческих похвал. Одет он был в блестящий серый комбинезон.

—Вот ваши шкафчики. Раздевайтесь, переобувайтесь. Чувствуйте себя как дома. Здесь вы проведёте пять дней, пока идёт разгрузка и погрузка вашего судна. Сейчас я проведу вас в душевую и бассейн.

Парень говорил вежливым тоном, бегло и как-то заученно, пожалуй, даже до автоматизма, и даже Пауль – великий скептик и непримиримый ко всему новому и необычному – даже он усомнился в национальности гида. Черты его лица были какими-то уж чересчур… правильными, что ли, какими-то… сглаживающими, без родинок, морщин под глазами, каких-либо намёков на шрамы или мелкие изъяны кожи. Она, кстати, будто лоснилась под обильным слоем крема, и, к слову сказать, он был выбрит до белизны, ни щетины, ни намёков вообще на какую-нибудь растительность, будто человек сроду не знал бритвы. Всё это бросилось друзьям в глаза при первом беглом осмотре их экскурсовода – так они мысленно окрестили незнакомца.

Словно отвечая на их немой вопрос, человек в комбинезоне представился:

—Называйте меня Губером. Я из тех, кто будет вам тут помогать скрасить пребывание. К сожалению, вынужденное.

В шкафчиках оказались предметы гигиены, тапочки и полотенца двух видов – лицевое и банное. Пока приятели переодевались и складывали одежду, Губер их информировал.

—Наверх подниматься запрещено. Да и незачем, поверьте мне. Я здесь уже третий год, и кроме метелей и буранов наверху, ничего интересного не видел. Сплошные льды, снега и торосы с ропаками. Здесь же, к вашим услугам столовая, бар, тренажёрный и спортивный зал с волейбольной площадкой, библиотека, военная хроника и показ всевозможных трофейных кинолент по вечерам в двух кинозалах, которые постоянно пополняются с прибытием новых караванов. Зал для прослушивания любимой музыки в наушниках. Солярий, бассейн с трамплином для прыжков, беговая дорожка и обильный стол со всяческими блюдами в любое время суток. Свежие журналы и газеты с материка – сроком давности, не превышающие даты прихода очередного каравана – в данном случае, вашего.

—А? – воскликнул Пауль и толкнул Георга локтем в плечо. – Что я тебе говорил?

Он уже переоделся в банный халат и стоял с полотенцем, перекинутым через руку.

—А фройляйн? – по-свойски хохотнул он. – Они-то скрасят наше одиночество? – и подмигнул Губеру.

—К сожалению, —развёл руками гид в комбинезоне. – Несомненно, наше начальство желает, чтобы вы чувствовали себя комфортно, однако данная фаза отдыха здесь не предусмотрена. Пока, —поправился он, —не предусмотрена. Может быть, именно вы следующим караваном доставите сюда некое количество фройляйн, и скрасите, тем самым, на будущее пребывание следующих экипажей. Комендант базы уже отдал необходимые распоряжения. Сами понимаете, не всё сразу – база ещё строится, и не всё учтено. Вы готовы? Следуйте за мной. Искупаетесь, поплаваете в бассейне, а там и ужин скоро. Мы не зависим здесь от распорядка – столовая работает круглосуточно, и вы можете утолять голод, когда пожелаете. Так же и с баром. Алкоголь на любой вкус и в любое время суток. Комендант заботится о вас.

—Вот это уже по мне! – восхищённо воскликнул Пауль, совсем не обратив внимания на вычурную и какую-то неправильную речь гида. То как он выстраивал предложения как-то не очень вязалась с лингвистическими основами германского языка. Здесь проскальзывало что-то неправильное, едва уловимое: фонетически это выглядело, будто с вами разговаривает какая-то машина, автомат, говорящий манекен. Оборот его речи «утолять голод» как-то не вязался с обычным языком, на котором привыкли разговаривать друзья. Это было как-то… шаблонно, что ли, будто взятое из учебника, а не из повседневной жизни. Создавалось впечатление, что заранее заготовленную речь, Губеру кто-то писал, и отнюдь, не человек. Автомат, одним словом – другого на ум не приходило.