Последний военный демократ

Мое безобразие заключалось во вливании в дружный коллектив дружинников. Своего рода проверка, что я за человек. Кажется, я слегка перестарался, это событие вылилось в несколько изрядно помятых боков, пары вывихнутых челюстей, ну и по мелочи, вроде расквашенных носов, и приобретении некоторыми, осветительных приборов под глазами. Не смотря на это, никто на меня злобы не затаил, а даже наоборот, я был благосклонно принят, и стал полноправным членом дружины. Больше ничего интересного со мной не происходило.

Спрыгнув на берег, я перекинул со спины щит в левую руку, и поправил копье в правой. Стандартное оружие дружинника, как у всех. Мне их выдали в Новгороде, впрочем, как и всем другим, кто их не имел. Быстро пробежав пару метров, я занял свое место в строю. Со стороны крепости, на нас надвигалось куча пыли, поднятая копытами лошадей. Определенно, нас здесь ждали. Хотя, ничего удивительного. У Святослава странная привычка, предупреждать своих врагов. В этом походе он не изменил своему правилу, и прежде чем мы тронулись в путь, послал к Хазарам гонца, который должен был передать их Кагану всего три слова, «Иду на вы».

Я посмотрел на Твердохлеба, ожидая его команды. Нужно было немедленно отойти от берега, чтобы дать возможность высадиться другим, но Твердохлеб только крутил головой, и все никак не мог принять хоть какое-то решение.

— Копьеносцы, строй минимум пять шеренг и бегом вперед, пока не поздно. — Закричал я, не выдержав, сейчас дорого было каждое мгновение. Мой крик вывел из ступора Твердохлеба, он бросил на меня быстрый взгляд.

— Пошевеливайтесь, раздери вас леший. Хазары ждать не будут. — Криком подогнал он дружинников, а у меня отлегло от сердца. Больше всего я боялся, что вместо того чтобы действовать, он начал-бы разглагольствовать, кто здесь командир. Призрак власти многим туманит мозги, возвеличивая их над другими.

— Мы никуда не пойдем, в поле нас отрежут от основных сил, и перебьют. — Донеслось до меня откуда-то справа.

— Придурок. — Заорал я. — Мы и так отрезаны от своих, нам нужно освободить и обезопасить место для высадки. Останемся здесь, нас перебьют еще быстрее, и никто нам не поможет. Сейчас мы не отличается от стада беззащитных баранов. Некогда спорить, трусы могут остаться на берегу. — И не оборачиваясь, я побежал навстречу надвигающимся Хазарам. Пробежав метров двести, я остановился и поднял руку.

— Копейщики вперед, пять шеренг, плотный строй. Две задние шеренги на два шага назад. Щиты в землю, подпереть плечом. Копья наперевес, подоприте их для устойчивости ногой. — Все это я прокричал не столько для того чтобы отдать команду, сколько для того чтобы отогнать противные щупальца страха. Которые, помимо моей воли, поползли у меня по спине. Боковым зрением я видел ряд копий выставленных навстречу Хазарам, что немного меня успокоило, все-таки не один.

— Спасибо. — Прохрипел кто-то рядом, пытаясь восстановить дыхание. Я повернул голову, рядом со мной стоял Твердохлеб.

— Серьезно, спасибо. После того похода, я стал десятником в Новгородской дружине, но одно дело десяток, и совсем другое, дружина. Я говорил Вадиму, что не потяну, да он не послушал. — Твердохлеб не оправдывался, он просто говорил, что думал.

— Воеводами не рождаются. — Улыбнулся я Твердохлебу улыбкой, больше похожей на оскал. — Ими становятся. Ты будешь не плохим воеводой, если выживем, конечно.

— Спасибо, утешил. — Ответил мне такой же улыбкой Твердохлеб.

— Даже и в мыслях не было. — Успел я сказать прежде, чем на нас налетели Хазары.

В очередной раз, мне здорово повезло. Конь, не пошел на людей, а встав на дыбы, повернулся боком. Всадник, прильнул к лошади, пытаясь удержаться в седле. Не раздумывая, я ударил в бок коню копьем. Он, попытался отскочить в сторону, но врезался в другую лошадь. От удара, их отбросило в разные стороны. Та коняка, которую я ткнул копьем, завалилась мне прямо под ноги, и, хрипя от страха, стала биться, пытаясь, стать, но ноги.

Всадник не успел выскочить из седла, и теперь придавленный тушей лошади, орал во все горло от страха, и боли. Я ударил копьем, сначала лошадь, а потом седока, и между мной и всадниками образовалась буферная зона. Теперь я не боялся, что на меня могут налететь со всего маху. Твердохлебу повезло меньше. Вторая лошадка, падая, зацепила его боком, и от удара его откинуло куда-то назад. Проверять, жив он или нет, времени не было, потому как в образовавшуюся брешь, пытался пробраться очередной хазар.

Скаля мне свои зубы, он направил своего коня прямо туда, где был Твердохлеб. Вклиниваясь между мной, и дружинником, что стоял слева от Твердохлеба. Я смотрел, как он медленно просачивается, и ничего не мог сделать. Мне нужно было, либо бросать копье на землю, либо надеяться на то, что кто-то прикроет брешь из задних рядов. Хазарин, фактически поравнялся со мной, замахнулся своей саблей, но видя, что я сейчас ничего ему сделать не смогу, ударил по дружиннику, стоявшему с другой стороны. Видно дружинник отбил удар, так как хазар снова замахнулся, и чтобы удар был сильнее, привстал в стременах.