Последний Ворон: Пламя войны часть I

Сестренка спрыгнула с колен брата и удалилась в поле, бегая вокруг колосков и трогая их своими детскими ручками. Йозеф с любопытством открыл корзинку, принесенную ему матушкой, и обнаружил там боклашку свежего молока, пару колбасок и большой кусок соленой рыбы.

– Спасибо, мама. – произнес он, приподнявшись и поцеловав женщину в лоб.

Она села рядом с ним и с умилением наблюдала, как ее чадо уплетало рыбку с мясом, запивая вкусным молоком. Для матери не было ничего важнее сытого и здорового ребенка. Так было устроено природой давным давно, и этот уклад не меняется и по сей день.

– Ты так похож на своего отца. – прошептала она, поглаживая Йозефа по серой шевелюре.

В ответ он ничего не ответил, лишь улыбнулся, продолжая поедать вкусности из корзинки. Вдали послышался топот копыт. Одинокий всадник мчался на всех парах к домику, стоявшему посередине пшеничного поля. Это был королевский гвардеец, одетый в сияющие бело синие доспехи. Он слез со своего скакуна и приблизился к домику, где обедал шестнадцати летний паренек.

– Йозеф Виливор, по приказу короля Райгара, первого защитника государства и хранителя своей страны, вам вручается военное письмо с указаниями явиться в военно подготовительный лагерь для зачисления в ряды восточной армии! – произнес солдат, протянув ошарашенному мальчику свиток с печатью.

Он развернул его и прочел, затем дал прочесть матери. Всадник, доставив послание, взобрался на коня и удалился прочь. Ветер в поле стих, и мать, не проронив ни слова, начала плакать. Пятнадцать лет назад отец Йозефа был призван Райгарам для отвоевания восточных земель Морвулона у объединившихся горных племен, но с того сражения он не вернулся, и мать Йозефа стала вдовой, воспитывая в одиночку единственного сына, которому спустя года тоже пришла повестка. Злой рок настиг ее семью и семьи многих других, но пути назад уже не было. Йозеф крепко обнял маму и пообещал ей, что все будет хорошо, от чего мама зарыдала еще больше, схватив сына за рубашку.

Майский полдень.

Пламя Пепельной бухты удалось потушить, но корабля, который должен был доставить вина к королевской свадьбе, на горизонте не было. Большой отряд его величества короля Райгара прочесал всю пристань, и, вспоминая недавнее полыхающее зарево причала, воин доложил своему командиру о находке, указывающей на убийство и причастность Калибостана к смерти сына короля. В одном из сгоревших домов войны нашли еще одно письмо и одежду, одежду, закопанную в земельный подпол и сшитую явно не в краях востока, а если присмотреться, то с символикой огнедышащего вымершего создания. Вездесущий дракон был как на помине, и, держа в руках замаранную куртку убийцы, солдаты смогли взять след. Обгоревшая пристань смотрелась по истине ужасающим зрелищем, и, понимая всю важность этого порта, Райгар приказал усилить охрану морских границ в четыре раза, издав соответствующий для этого указ, и по указке своего верного мейстера вызвал туда сорок четыре каменщика и строителя для возведения новых домов и причала. Корабли должны прибывать и отплывать в назначенный им срок. Вскоре к воротам крепости приблизились конные войны в количестве небольшого отряда из сорока пяти человек. На их знаменах красовался латный сияющий шлем, окруженный в верхних углах и снизу шестиконечными звездами.

Во главе всадников был седой высокий мужчина, держащий за поводья белого скакуна, отложившего кучу навоза прямо у входа в город. Стража на стенах глянула вниз и тут же сообщила в крепость о прибытии небольшого отряда солдат. Спустя некоторое время вести о латных всадниках дошли до замка и королевы в частности. Узнав, кто подъехал к вратам Старшей крепости, она ахнула и помчалась на улицу, дабы лично встретить гостя. Это был отец Виренеи лорд Уолтер Скром, прискакавший в столицу, чтобы почтить память его погибшего внука, и опоздавший ровно на одну неделю. Грозный и умный правитель Вашнара являлся великолепным стратегом, выигравшим ни одно сражение в свое время, в том числе и знаменательную плачущую битву, затоптав сильного врага стуком тысяч копыт в ночной мгле. Лицо его было покрыто морщинами, и лет ему было далеко за шестьдесят, но силы с лихвой хватило бы на десять мужей. Громадные ворота распахнулись, и навстречу отцу выехала Виренея.

– Папа, ты приехал! Почему так долго? Мы ждали тебя на неделю раньше, от тебя не было вестей…Что то стряслось в дороге? – произнесла Виренея.

– Прости, дочка, по пути сюда через северные хребты на нас напали горные дикари, но как видишь, мои люди живы, а нападавшие теперь, кормят червей.

Наступила тишина, пауза и семейная идиллия воссоединения захлестнули их обоих, и королева, не в силах проронить и слова, просто стояла и смотрела на своего отца, уставшего с дороги старого солдата.

– Ну, дорогая моя, так и будем тут стоят?

– Нет, папа, ты что, проезжай внутрь, идемте.

Отряд въехал в город и двинулся по главной дороге, и Виренея встала в одну линию с отцом. Омывая уличные стоки и переулки, они двигались не спеша, чтобы не напугать народ топотом лошадиных копыт.