Последний враг

Позади на великолепном белом урре сидел человек. Плоское лицо, небольшая раскосина глаз, скрученная из длинной ленты шапка, скрепленная золотой Звездой Хайхора, разноцветный халат, кожаные сапожки, большой лук и узорный колчан со стрелами, — неожиданный спаситель Аму был хорсутом.

— Хаа… Садись, — повторил он на всеобщем языке и указал на место позади себя. — Здесь много Красная Смерть…

— Кто ты есть? — спросил всадник, когда они отъехали от скал на изрядное расстояние.

— Я из Ура. Мое имя — Аму.

Урр легко летел по степи. Хорсут молчал, словно обдумывая фразу.

— Почему ты ходи на этот пустой земля?

— Я путешествую, — ответил Аму. — Мир хозяевам этой земли.

— Я — Абуз, — представился всадник. — Ты быть мой гость.

— Спасибо, — ответил Аму.

— Утуроме — хороший люди. У меня никогда не быть утуроме. Но зачем вы придумать новый Бог? Это… вай-вай… — Абуз покачал головой.

Урр неожиданно свернул и утроил скорость.

— Семья есть?

— Пока нет, — ответил Аму. — А у тебя?

— Два жена, детей пят, сын три, — с гордостью сообщил хорсут. И затем указал вперед: — Скоро быть мой поля.

Через полхоры по обе стороны дороги появились отгороженные высохшим колючим кустарником поля хорены, а впереди, словно из-под земли, вырос большой каменный куб — храм Хайхора.

Вскоре они оказались в селении перед невзрачной глиняной стеной, посреди которой находились резные деревянные ворота. Грубая глина стены подчеркивала искусную работу резчика, и, пока Абуз отводил урра в касурратен, находившийся где-то за углом, Аму рассматривал причудливый орнамент, украшавший ворота.

— Красиво, — сказал он.

— Это ворот для мой семья. Я большой сын. — пояснил Абуз.

— А-а-а, — ответил Аму, хотя объяснения не понял.

За воротами молодой воин ожидал увидеть глиняный двор и постройки столь же неприхотливые, как и стена. Но когда хозяин распахнул их, Аму открыл от удивления рот.

Внутренний дворик был выложен мозаикой из цветных плоских камней, посредине находился плотный бархатистый ковер с изображениями растений: казалось, хорена и трилистники недавно сорваны и брошены на красную мягкую траву, растущую в центре двора. Подобные же ковры накрывали лестницу и деревянный пол террасы, крышу которой поддерживали изумительные резные колонны из мягкого желтого камня — хесмуна.

Нэмитера росла в специальной вазе на подставке, земля под ней была закрыта голубыми пластинками из глазурованной керамики: они не только украшали вазу, но и удерживали влагу. Вдоль стен располагались неизвестные Аму декоративные растения, буйство красок которых перекликалось с рисунками на коврах.

— Прошу тебя, — Абуз пригласил гостя за широкую скамью.

«Словно гигантский табурет с укороченными ножками…» Аму впервые находился в доме настоящего хорсута. В Хасе, возведенном хорсутами в начале третьей хоранской войны, около сентана тому назад, быт был менее традиционным, и жилища больше походили на дома утуроме. Одно- или двухэтажные, с множеством скамеек, столиков, табуретов, шкафчиков. Здесь же, кроме этой широкой, покрытой шкурами тора, скамьи, другой мебели не было.

— Суния! — крикнул Абуз, и через мгновение из-за ширмы выскочила черноглазая, темноволосая молодая женщина, в цветных шароварах, черных кожаных туфельках и халате, раскрашенном синими и желтыми звездами.

— Хозяйка, — с нежностью в голосе произнес спаситель Аму.

Гость встал, приложил руку к сердцу и низко поклонился женщине:

— Мир вашему дому! Богатства и процветания всему вашему роду, добрых, славных наследников, и детей детей, и пусть они будут прекрасны, как их родители, и пусть дома их будут столь же богаты и столь же гостеприимны, как ваш чудесный дом…

Молодая женщина смущенно потупилась.

— Она плохо знай астрона, — терпеливо выслушав длинное приветствие, объяснил Абуз и затем, уже обращаясь к жене, добавил длинную фразу на хорском.

Аму понял, что Абуз попросил приготовить еду и принести вино.

Через несколько дней из маленького селения Тафизы, где находился гостеприимный дом Абуза, Аму перебрался в город, столицу Хора, Хорсу. Хорса встретил его грязью улиц, шумом базара и белоснежным, как горная вершина, дворцом хугана. «Вот уж действительно — жемчужина в навозе…» — думал путник, разглядывая великолепные строения.

Базар показался Аму бескрайним. Многое из того, что предлагали торговцы, он видел впервые. Не знал он назначения выдолбленных из дерева разномастных коробочек, не знал, что за специи лежат цветными горками на прилавках. Не останавливаясь, лишь беглым взглядом цепляя окружающую пестроту, Аму пересекал базар. Он шел к постоялому двору, где иногда останавливался Абуз.

— Унтеф! — Резкое восклицание лопнуло возле самого его уха. Аму не успел ничего сообразить, как из встречного ряда неспешно идущих покупателей выскочил темноглазый крепыш и обнял его.

— Унтеф! Как давно я не видел тебя… — Незнакомец говорил на ломаном ромети и не выпускал юношу. — Где же ты пропадал…

— Я не Унтеф. Ты ошибся, уважаемый…

— Ты не Унтеф… — удивился незнакомец. — Эй, дети, Хеймир, Авал, смотрите, этот негодник говорит, что он — не Унтеф.