Последний выбор

— Понимаю, дорогая. Но, боюсь, что той «нормальной» жизни, которая у нас была когда-то, больше не существует. Квартира, работа, зарплата, квартплата, детский садик, школа… Это всё где-то есть, но нет тех нас, которые могли бы туда вернуться.

— Ты думаешь, мы уже не сможем?

— Попробуй представить: завтра в семь звонит будильник. Ты собираешь хнычущую спросонья Машку, тащишь её в садик, потом садишься в автобус и едешь на работу. Там дурак-начальник, курицы-коллеги, пустые разговоры ни о чём, анекдоты в Интернете, уйма пустых, никому не нужных бумаг — восемь выкинутых из жизни часов. Потом автобус, Машку из садика…

— Хватит-хватит, я поняла, что ты хочешь сказать. Но мы же жили так, и нам нравилось, и мы были счастливы, разве нет?

— Нет уже тех нас, милая. Есть другие мы. Живущие на пустой изнанке закрытого города. Наша дочь катается верхом на говорящем чёрте, наш сын — потенциальный Искупитель. У меня на тумбочке лежит пистолет, у тебя в тумбочке — пистолет-пулемёт.

— Ты знаешь, да?

— Конечно.

— С тех пор… Ну, ты знаешь. Какая-то часть меня неловко чувствует себя, если поблизости нет оружия.

— Об этом я и говорю. Мы изменились, дорогая. Нам нет места в том мире уже потому, что мы знаем, что есть другие. Это всё меняет.

— Наверное, ты прав… Но мне это сложно принять.

— Ты привыкнешь. Люди ко всему привыкают.

— Я никогда не привыкну, что ты отправляешься туда, откуда можешь не вернуться. Обязательно бомбить Комспас?

— Мы не собираемся его бомбить. Это такой большой блеф — потрясти над ними бомбой, потребовать выдать третью часть артефакта, освободить похищенных операторов Коммуны, Корректоров Конгрегации и женщин Закава. Они выдают требуемое, мы улетаем. Без артефакта и операторов они не смогут больше атаковать Коммуну и Центр. Пусть живут дальше, как хотят, в своей локали.

— Думаешь, они согласятся?

— А куда они денутся? — ответил я, но сам себе не поверил.

— Их надо убить, — заявила горянка.

Экая решительная барышня. Не расстаётся с ружьём даже в ходовой рубке. Что она с ним делать собирается? Перестрелять весь Комспас?

Гудят пропеллеры мотогондол, плывёт под нами освещённый луной пейзаж очередного зигзага.

— Таира, — уговаривает её муж, — у нас слишком… неизбирательное оружие.

— Не понимаю, — машет гривой волнистых волос она.

— Если взорвать бомбу, могут погибнуть те, кто ни в чём не виноват.

— Они все виноват! — от волнения девушка начинает путать лица и числа. — Все!

— Пусть даже так, — не отступает Артём, — но ведь там есть, например, женщины, в том числе, женщины Закава.

— Может быть, для них теперь лучше умирать… — упрямо отвечает Таира, но видно, что она сдаёт позиции.

— Давайте доберёмся и определимся на месте, — примиряюще говорит Иван, — что заранее гадать?

— Мне нужна третья часть рекурсора, — жёстко произносит Ольга, — и я не хочу искать её на дне радиоактивной воронки.

— Нам.

— Что?

— Нам нужна третья часть рекурсора, — напомнил я. — При всём уважении к твоему почтенному возрасту, в одно рыло решать судьбу Мультиверсума тебе никто не даст.

На подколку про возраст она не повелась.

— У вас всё равно нет двух остальных частей.

— У тебя тоже.

— Но я знаю, где и как их взять.

— Я тоже знаю, где, — заинтересовался Иван, — рекурсор хранится на первом складе, это не секрет. Но как? Ещё раз его тебе не дадут.

— Я не буду просить.

— Там прекрасная защита.

— Угадай, кто её придумал?

— Ты всегда оставляешь для себя лазейки?

— Я чертовски предусмотрительная девушка.

— Как будем действовать? — обвёл нас взглядом Иван. — Остался один переход, и мы на месте.

— Мы идём на мой маячок, — сказал Ольга, — я оставила его на крыше главного здания. Там расположено всё: транспортный центр, научные и производственные помещения… Если его уничтожить, Комспас останется ни с чем. Поэтому надо выйти как можно ближе к маячку.

— Не вижу проблемы, — сказал зависший над навигационным экраном Артём, — сигнал фиксирую чётко.

— Допустим, вышли, — продолжил капитан, — что дальше?

— Зависаем и предъявляем ультиматум.

— Как?

— По радио.

— А если они не отвечают, а начинают стрелять?

— Мы их убивать! — кровожадно сказала Таира.

— Отстыковываем бомбу и уходим.

— А как же артефакт? — удивился я.

— Не существует силы, способной его повредить. Матвеев говорил, что рекурсор первичен по отношению к Мультиверсуму. Он может влиять на Мироздание, но не наоборот. Подождём, пока радиация спадёт, и откопаем в руинах.

— Ничего себе… — я задумался о первичности фигурок, похожих на самотыки для скифских каменных баб, по отношению к многосложной Вселенной, но мой мозг не сумел вместить эту концепцию. Наверное, Матвеев был сильно меня умнее. Надо было его как-нибудь уважительнее закопать. Ну, или хотя бы глубже.

— План простой до идиотизма, — вздохнул Иван, — но вряд ли мы придумаем что-то лучше. Давайте, команда, по местам. Выходим!

— Внимание! Всем, кто меня слышит! Дирижабль «Доброволец» вызывает представителей Комспаса! Внимание! Всем, кто меня слышит!

— Никто тебя не слышит, Оль. Полчаса уже орёшь, — вздохнул Артём.