Последний выбор

— Да, именно так, — упрямо сказал Артём. — Я знаю, что звучит наивно, но я верю, что это возможно — чтобы хорошо было всем, а не кому-то одному.

— Поэтому у тебя три с половиной жены, угу… — добавил я.

— Причём тут это? Если Мультиверсум снова станет единым связанным Дорогой пространством, то каждый сможет выбрать себе Судьбу сам! И никакой Искупитель тогда не понадобится!

— Ох и наивный ты, Тём, — сказала Ольга, — вот тогда-то без него точно не обойтись. Дай каждому возможность выбрать судьбу, они такого навыбирают, что Искупителей не напасёшься. А тебе, Зелёный, я за «полжены» ещё припомню!

— Зелёный, ну хоть ты скажи ей!

— Артём, ты забываешь, что ситуация, к которой ты хочешь «откатить» Мультиверсум, уже была. И она кончилась тем, что мы имеем сейчас. Пройдя через ряд тяжёлых катаклизмов и несколько Искупителей. С чего ты взял, что вторая попытка закончится иначе? Но дело даже не в этом. Ты уверен, что в твоем «бэкапе» есть место нашим семьям? Система реперов похерится, мораториумы встанут — что будет с той локалью, где они сейчас? Что вообще будет с локалями? С Коммуной, например? Ты знаешь? Я — нет.

— Я всё равно за белый, — устало ответил Артём, — всегда должен быть выход. А это единственный вариант, который даёт нам шанс уцелеть. Мы развернём энергетический поток, который высосал Первомир, обратно. Он оживёт — и, возможно, откроется. Мы выберемся, вернёмся к семьям, всё будет хорошо.

— Оптимист! — сказали мы с Ольгой хором.

— Ладно, Оль, — сказал он, непроизвольно потирая плечи, — давай теперь ты.

Я тоже начинал чувствовать холод. Не знаю, как действуют браслеты Корректоров, но здешний жадный мир уже высасывает из них последние капли. Накатывает прежняя усталость и апатия, а значит, осталось нам недолго. Скоро холод превратится в ледяной обжигающий ад, а потом мы умрём.

— Тём, дай свой УИн, — попросила Ольга, — у меня сейчас костюм отключится.

Он молча протянул ей инструмент, она покрутила его в руках, но не стала разбирать, а заговорила:

— Меня не устраивают оба ваших варианта. Начну с тебя, дорогой. Твой распрекрасный «всем счастья даром» вариант уничтожит Коммуну. Реперная сеть исчезнет, и что дальше? Кстати, ты тоже перестанешь быть оператором, а на планшет твоя белобрысая жена будет сковородку с яичницей ставить. В лучшем случае — там откроется Дорога, но даже это уничтожит Коммуну как социум.

— Тебя оттуда выперли, — напомнил Артём.

— Я позволила им это сделать. Некогда было заниматься ерундой. Неужели ты думаешь, что я просто так спущу в унитаз дело, на которое положила шестьдесят лет жизни? Чёрта с два.

— Твой вариант, — повернулась она ко мне, — даже обсуждать не хочу. Убиться только ради того, чтобы всё продолжало валиться в задницу? Твоя тщательно просчитанная «оптимизация рисков» — просто трусость. Лично я готова рискнуть всем ради победы.

— То есть, ты за чёрный? — уточнил очевидное я.

— Разумеется.

— Но это уничтожит Первомир, а с ним и связность Мультиверсума! — воскликнул Артем.

— Только Дорогу. Реперная система останется. И кто владеет ей — будет владеть миром.

— Ты имеешь в виду Коммуну, — сказал я.

— Да, — Ольга вдруг резко побледнела, поморщилась, помотала головой, но продолжила, — я снова сделаю Коммуну главной силой Мультиверсума. Я разгоню этот дурацкий Совет, и будет всё правильно. Дорогой, — повернулась она к Артёму, — я верну Коммуну, которую ты успел полюбить. Сильную, но мирную. Коммуну хороших детей. Ты снова сможешь их учить быть добрыми. И твои дети не будут больше прятаться по задворкам Мультиверсума, закрываясь в пустых локалях. Он вырастут в хорошем, правильном, чистом обществе.

— То есть, ты уверена, что выберешься отсюда?

— Не мешайте мне, и мы выберемся все. Только в моём варианте мы можем забрать отсюда рекурсор. Первомир будет уничтожен, тут он больше не понадобится. А с рекурсором можно сделать куда больше интересного, чем вы думаете.

— А ещё, — тихо сказал я, — с рекурсором можно добывать Вещество. А то без него кое-кому перестанет быть всегда двадцать.

— Ты умный, — кивнула она, и, согнувшись пополам, зашлась в приступе мучительной сухой рвоты.

— Оля, что с тобой? — кинулся к ней Артём. — Тебе срочно надо поменять акки!

— Отстань, придурок, — с трудом выдохнула она, — у меня просто токсикоз. И да, чёрт побери, я хочу долгой жизни себе, тебе и нашему сыну.

— Сыну?

— И проблеваться-то нечем… — Ольга пошатнулась, оперлась на постамент и сильно толкнула верхнюю часть. Она неожиданно легко закрутилась, понеслись по кругу, пролетая под колоколом энергоприёмника, фигурки. Серая-белая-чёрная-серая-белая-чёрная…

— И знаете что, ребятки, — Ольга неожиданно распрямилась, и в руке у неё зажглось красное лезвие УИна, — я намерена решительно настаивать на своём варианте.

— Оль, нельзя же так, — неверяще смотрел на неё Артем, — ты всерьёз сейчас?

— А ты не проверяй, — она отступала спиной, всё ближе подходя к рычагу включения. — Я не хотела бы оставить ребёнка без отца. Смешно, но я к тебе привязалась.

— Да чёрта с два! — крикнул я, выхватил из кобуры «кольт» и, направив его на Ольгу, нажал на курок.