Последний выбор

— Да, конечно, помню. Он меня здорово напугал как-то байками про виртуальность мира.

— Он такой, да. В общем, он не вернулся вовремя. Данька — тот ещё раздолбай, так что, скорее всего, просто просохатил сроки, но надо убедиться. Это будет моё первое Корректорское задание, я немного нервничаю. Вот и попросила Сергея…

— Конечно, Насть, я понимаю. Береги там себя. Ты теперь не сама по себе, у тебя семья есть!

— Конечно, пап! Обязательно! — чмокнула меня в щеку и унеслась по своим делам.

«Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!».

К вечеру пришла Алистелия. Принесла пирожков — это оказалось очень трогательно, хотя кормят тут неплохо. Но еда едой, а домашние пирожки… Пряча глаза, очень тихо спросила, не передумал ли я насчёт образца классической литературы, о котором я спрашивал. Ответил, что у меня как раз образовалась куча свободного времени, и я готов посвятить его повышению культурного уровня. Благо, он столь низок, что повысить его несложно.

Алька придвинула к кровати кресло, достала толстую тетрадь, исписанную ровным школьным почерком, и начала читать. Когда она закончила, я был ошарашен, потрясён и восхищён. Небольшая история, нечто между рассказом и повестью, сплетённый сюжет причудливо вьётся меж героев, образуя вроде бы волшебную сказку, но при этом и удивительно эмоционально достоверную историю.

— Это прекрасно, — сказал я искренне.

— Тебе понравилось? — расцвела Алистелия. Даже глаза подняла от пола и посмотрела на меня прямо.

— Очень. Кажется, я никогда не читал таких прекрасных историй. Сложная и странная, но при этом и невозможно увлекательная. Замечательно. Сложно было перевести?

— Прости, муж мой… — глаза вновь смотрят вниз, голос тише шёпота, — я не смогла перевести для тебя. Как ни пыталась — выходило плохо. Невозможно сохранить их связность и глубину на другом языке. Поэтому я написала этот рассказ сама, по всем классическим канонам, стараясь передать не столько форму, сколько дух. Это не перевод, увы, это просто подражание. Я никогда не писала раньше сама, но я очень старалась…

— Алька, ты чудо, — сказал я со сложными чувствами.

Мои и без того не самые обоснованные претензии считать себя писателем, только что были повергнуты в прах и растоптаны вот этими длинными стройными ногами. Я никогда не питал иллюзий по поводу литературных достоинств моих творений, но такая разница в уровнях с девчонкой, просто набросавшей на коленке свой первый рассказик… Это как-то чересчур. После этого я как честный человек должен пойти и сжечь всё мной написанное, затем, посыпав голову бумажным пеплом, удалиться из литературы навсегда. Но даже это в эпоху электронных книг мне недоступно.

— Я что-то сделала не так, муж мой? — почувствовала моё расстройство Алистелия.

— Ты все сделала правильно. Я невероятно горжусь тобой.

— Я вижу, ты чем-то расстроен…

— Нет-нет, Алька, это просто пыль рухнувших амбиций. Их было немного, они были невысоки, так что пыль скоро осядет. Но я хочу тебя попросить…

— Конечно, муж мой. Что я могу для тебя сделать?

— Напиши ещё. Рассказ, повесть, роман — что угодно. Не бросай это дело.

— Хорошо, муж мой, — она вздохнула и призналась, — мне понравилось писать. Это… так увлекательно! Как будто живёшь другую жизнь…

— Мне ли не знать… Эх…

Придётся переквалифицироваться в управдомы.

Всю ночь нога адски чесалась — не обманул Зелёный. Я забывался тревожным сном, в котором мою ногу то жевали крокодилы, то жалили пчёлы… Просыпался, мучился, отрубался снова. Не выспался абсолютно. Зато врач на утреннем обходе порадовался — заживает даже быстрей, чем они ожидали. Уже завтра дадут поковылять с палочкой.

Заходили Светлана с Еленой — жёны Ивана и Сергея. Принесли фруктов, рассказали бытовые новости. Женщины не удержались, пошли осваивать сад, так что там теперь кипит и булькает ландшафтный дизайн. Вопреки опасениям Зелёного, никто их не съел, изнаночный город пуст. Правда, улицы кто-то метёт и убирает, но кто — непонятно. Поймать неведомых уборщиков при исполнении не удалось, хотя Василиса устроила засаду по всем правилам. Она порывалась даже выйти на разведку, но Света её не отпустила, конечно. Иван обещал, что попозже они проверят все вместе, но сейчас он занят профилактикой и каким-то срочным дооснащением дирижабля, причём вместе с Ольгой, отчего Светлана, кажется, нервничает.

Значит, Ольга здесь, не умчалась по своим загадочным делам, как обычно. Но ко мне, что характерно, не зашла. Не то чтобы я от этого как-то страдаю, но это показательно. Чем она таким важным занята? Причём тут дирижабль?

Зелёный с Настей куда-то рванули на УАЗике, Василиса чуть было не уехала с ними «зайцем», спрятавшись в багажнике за спинками сидений, но была замечена и выдворена с поруганием. Обещали скоро вернуться, но это их «скоро» довольно относительно, потому что мораториум всё туже сжимает здешнее время. Чем дальше, тем больше будет разбежка. Это не очень удобно, но безопасность важнее. Когда (и если) всё закончится, надо будет, наверное, искать другой дом. Где и какой — непонятно, до этого ещё дожить бы.