Последний выдох

– Половину уже прошли, – процедил Салливан сквозь стиснутые зубы. Он не сводил глаз с настенного полотна перед ними. По золотистым облакам проходили две почти синхронные линии, которые представляли Атлантику, но на одной линии было добавление в виде миниатюрного хрустального корабля, одиноко плывущего в металлическом море.

«Откуда на корабле такое большое помещение?» – подумал он, продвигаясь между столиками и сжимая руку Элизелд. Поручни из полированного дерева, высокие сводчатые потолки и не меньше сотни столиков по обе стороны от прохода, ведущего к дальним темным стенам с углублением внизу.

Кто-то из вставших призраков принялся рукоплескать, остальные стали подхватывать, и где-то вдалеке оркестр заиграл «Еще увидимся». Теперь все элегантно одетые призраки стояли и аплодировали, все улыбались, некоторые сдерживали слезы, другие открыто позволяли слезам сбегать вниз по щекам.

Когда они уже почти добрались до дальних дверей, в руку Салливану вложили хрустальный кубок с шампанским. Похолодев, он оглянулся и увидел, что у Элизелд и Кути тоже в руках бокалы. Аплодисменты стали громче и почти перекрывали старый знакомый мотив.

Элизелд, которая торопливо семенила рядом с Салливаном, шепнула ему в ухо:

– Думаешь, это яд?

– Нет. – Перешел на шаг, поднял бокал и сделал глоток холодного золотистого вина. Жаль, что он не был знатоком шампанского, но мог сказать наверняка, что это было первоклассным. Моргнув, он понял, что в глазах у него стоят слезы.

– Думаю, они благодарны за то, что их отпускают.

В дверях, поддавшись внезапному импульсу, он повернулся лицом к роскошному обеденному залу и поднял бокал. Аплодисменты стихли, и все призраки подняли бокалы в ответ. Погасли лампы на столбах в стиле ар-деко и исчез дорогой золотистый свет, умолкла музыка (как ему показалось, звук угас) и, наконец, в тишине растворились шероховатые звуки дыхания и движения обуви о паркетный пол.

Обеденный зал стал пустынным и темным. Столы пропали, а у переборок стояли груды сложенных конференц-кресел.

Рука Салливана опустела, и он тут же сложил ее в кулак.

– Поле уже ослабевает, – сказал он Элизелд. – Нужно поторапливаться наверх. – Он повернулся и открыл дверь.

На другом конце просторного вестибюля находился полукруглый бронзовый портал в стиле входа в универмаг 30-х годов. Две его двери были широко распахнуты, а на широком перламутровом потолке внутри играло отражение залитой ярким светом воды, и снизу доносились всплески и смех. Очевидно, эти двери вели на балкон над настоящим бассейном, расположенным палубой ниже. Салливан подумал, что купающиеся могли бы оказаться настоящими людьми, а не призраками.

Элизелд, которая смотрела в том же направлении, прошептала:

– Боже мой, складированы, как на невольничьем судне!

Внушительная широкая лестница из красного дерева слева от них вела в фойе, и Салливан знаком показал Элизелд и Кути подниматься: лестница была такой широкой, что все трое могли идти бок о бок, только у Кути ноги заплетались.

– Увидела там каких-нибудь красоток в купальниках? – на ходу поинтересовался Салливан у Элизелд, подтягивая Кути за верхнюю часть руки. – «Складированы» я еще могу понять, но «как на невольничьем судне» – это хорошо или плохо?

– Я говорила про койки, – тяжело дыша ответила она, – придурок. Набиты до самого потолка, везде полно солдат, и все пытаются поспать. Я не заметила никаких чертовых «красоток в купальниках».

– Да? А я видел балкон над бассейном, – ответил он ей. Очевидно, магнитное поле еще не отключилось, но уже не в фазе. – А ты что видел, Кути?

– Я по сторонам не смотрю, только перед собой, – ответил мальчик, и Салливан задумался о том, кто из двух находящихся в нем персон ему ответил.

«Может, одна или несколько катушек размагничивания отсоединились, – беспокойно подумал Салливан, – где-нибудь на подстанциях по периметру корабля. Я запустил большое колесо, – но вдруг в нем не хватает спиц? Вдруг все разлетится?»

– Нам остается только одно: выбраться отсюда, – вслух сказал он. – Идемте.

Они устало проскочили через два лестничных пролета и остановились передохнуть как раз у последней площадки. Оглядывая колонну, Салливан оценил оставшиеся ступени, которые вели наверх, к холлу прогулочной палубы, именуемому «Площадь Пикадилли».

Отсюда, снизу, он мог рассмотреть свет утопленного в потолок электрического освещения и слышал тихую беседу пары голосов. На другой стороне, высоко над его головой, на облицованной панелями задней стене лестничного пролета висел большой золотой медальон и оправленный в раму портрет королевы Марии.

– Поднимаемся по лестнице, – шепнул он Элизелд и мальчику, – затем быстро выходим через дверь и сразу налево. Так мы сразу с корабля попадем на мостки, перейдем по ним и спустимся по лестнице на парковку. Готовы? Вперед!

Пригнувшись, они пересекли площадку и взбежали вверх по последним ступенькам, затем, перепрыгивая через петли кабеля, проскочили через открытый участок и в распахнутые двери выбежали на палубу, где все втроем сразу остановились, вцепившись в перила.