Последний выдох

Трубку на другом конце линии с тяжелым ударом бросили на что-то твердое. Кути слышал фоновые звуки многоголосья людских разговоров и бряканье, как в кафетерии. Он услышал, как разбилось стекло, и еще чей-то голос пробормотал: «Твою ж мать…»

Потом кто-то, громыхнув, поднял трубку:

– Кут Хуми?

Это был голос его матери! Она была жива! Он снова зарыдал, но ему удалось четко выговорить:

– Мама, приезжай и забери меня.

Последовала относительная тишина, которую нарушало только бормотание и бряцание на другом конце линии, а потом его мать воскликнула: «Кетхумба!» (Она была пьяна? Неужели там, в диспетчерской 911 все пили?) Кути помнил, что имя Кетхумба было тибетским вариантом произношения имени махатмы, в честь которого родители назвали его. Она никогда не называла Кути этим именем.

– Гелугпа, – продолжала она, – монах в желтой шляпе! Приезжай и забери меня!

– Дай-ка мне телефон, – сказал кто-то на заднем плане.

– Господин, – донесся дрожащий голос отца Кути. – Мы будем снаружи! – Негромко, будто говоря в сторону от трубки, отец Кути спросил кого-то: – Где мы?

– Где надо, – отозвался басовитый голос.

– Папа, – закричал Кути. – Это я, Кути! Мне нужно, чтобы вы приехали и забрали меня! Я на… – Он высунул голову на ветер и попытался рассмотреть табличку с названием улицы. Но на серой улице ни в ту, ни в другую сторону не оказалось ни одной. – Все такие звонки отслеживаются, спроси диспетчера, откуда я звоню. Пусть они пошлют полицейскую машину, да поскорее.

– Не выходите наружу! – повысив голос, обратился его отец к кому-то в шумной комнате. – Полицейские машины! – И хрипло произнес в трубку:

– Кути?

– Да, папа! Вы там все пьяны? Послушай…

– Нет, это ты послушай, молодой человек. Ты разбил Данте – не перебивай меня, – ты разбил Данте и высвободил сияние, когда еще ничего не было готово… если уж тебе так нужно знать, это твой сын…

Снова раздался голос его матери:

– Кути! Верни господина!

Кути уже не всхлипывал, а рыдал. Все было до ужаса неправильным.

– Мама, здесь нет никого, кроме меня. Что с вами случилось? Я заблудился, и этот тип… меня ловят плохие парни…

– Чтобы собрать нас, необходим господин! – перебила его мать громким до нечленораздельности голосом. – Верни его!

– Его тут нет! – взвыл Кути; его ухо намокло от слез, отбрасываемых ветром, или от пота, и теперь еще и мерзло, потому что он отодвинул трубку на несколько дюймов от головы. – Это я звоню. Меня зовут Кут Хуми, помнишь меня? Я один!

– Ты убил нас! – заорала его мать. – Ты разбил Данте, не мог подождать, а потом… силы тьмы!.. нашли нас и убили! Я мертва, твой отец мертв, потому что ты не захотел слушаться! А теперь господин не позвонил! Ты плохой, Кути, ты пло-о-хо-ой.

– Она права, сынок, – вмешался отец Кути. – По твоей вине мы погибли, и Кетхумба где-то исчез. Немедленно иди сюда.

Кути не мог вообразить комнату, в которой находились его родители, – она походила на какой-то бар, – но внезапно с полной определенностью понял, как они были одеты. В те же самые официальные свадебные костюмы.

Там, на заднем плане, маленькая девочка начала декламировать стихотворение о том, что в некоторых садах клумбы бывают слишком мягкими… а потом хриплый женский голос произнес: «Да скажите же ему, чтобы надел Аля…»

Кути повесил трубку. Ветер на этой улице сделался заметно холоднее, и серое сияние небес упало непрозрачным дымом на ветровые стекла проезжающих мимо автомобилей.

Его четвертак загремел в окошечко возврата монеты. Очевидно, звонки в 911 были бесплатными.

А в десяти кварталах к востоку от Кути, прислонившись к обоям с бамбуковым узором в заполненном кухонным паром тайском ресторане, торговавшем навынос, Шерман Окс прижимал к уху трубку другого телефона-автомата.

На другом конце линии ответил мужской голос, повторил номер телефона, с которого звонил Окс, и спросил:

– Какая категория?

– Не знаю, – ответил Окс. – Наверное, без вести пропавшие. Я звоню насчет того ребенка, Кута Хуми Парганаса, о котором поместили объявления на рекламных щитах.

– Из видевших Кута Хуми, значит? – Окс услышал, как негромко защелкала компьютерная клавиатура. – Вы говорите по-английски, – отметил оператор.

Замечание не понравилось Оксу. Вероятно, он всегда говорил по-английски.

– Как и большинство.

– Насчет Кути звонят в основном незаконные иммигранты: «Tengo el nino, pero no estoy en el pais legalimente». Ребенок у меня, а вот грин-карты нет. Ищут соучастника для получения вознаграждения. Сейчас в гаражах Л.-А. заперто, наверное, с полсотни курчавых беспризорных детей. Среди них может быть даже тот, кто нужен, но его еще не вернули, иначе эта категория была бы закрыта. Но к делу. Он у вас или вы знаете, где он находится? У нас есть служба, проверяющая все обоснованные заявления, и представитель может быть в любой точке большого Лос-Анджелеса через десять минут.