Последний вздох синей бороды (СИ)

- Олеся, немедленно прекрати эти нападки, - сурово посмотрел на жену Антон, - я только помогу мозгами, ведь юрфак заканчивал. Они нас сюда пригласили, вероятно, чтобы сбить убийцу с толку. Я верно понимаю? Чем больше народа, тем труднее совершить преступление.

- Вы правильно поняли, - кивнул головой Дима, - если можешь что подсказать, подскажи, а с остальным мы сами разберёмся. Ева, нам пора к следователю, - посмотрел он на меня, - наверное, они этот труп уже вскрыли.

- Ещё какой-то труп? – изумлённо протянул Антон.

- Это уже из другой оперы, - махнула я рукой, а Олеся судорожно перекрестилась, и мы вышли в прихожую.

- Лучше одень шорты, - сказал мне Дима.

- Это ещё зачем? – подняла я бровь.

- Потому что поедем на мотоцикле.

Очень мне хотелось послать его вместе с мотоциклом куда подальше, а потом мелькнула мысль, так ведь быстрее. Только не свалиться бы с этого мотоцикла, и не повредить себе ещё что-нибудь.

И я молча поднялась в спальню, одела сильно срезанные малиновые шорты с золотистой бахромой, топ алого цвета, и чёрные сабо. Более удобной обуви у меня в гардеробе просто нет, только одни шпильки, и вот эти плетёные сабо на платформе. По крайне мере на щиколотку нет напряга, ведь я передвигаться могу, только держась за что-нибудь.

Едва увидев меня на лестнице, Дима бросился ко мне, и подхватил под руку.

- Что ты одела? – укоризненно воскликнул он, - лучше переобуйся в какие-нибудь балетки.

- У меня нет балеток, - со вздохом сказала я, - вот сейчас заодно и купим.

Дима покачал головой, потом подхватил меня на руки, и поставил на ноги во дворе, около своего мотоцикла.

А с меня весь страх слетел, и я абсолютно спокойно села сзади него, одела на голову шлем, и совершенно спокойно неслась с ним к отделению милиции.

Следователь встретил нас с довольным видом, что вообще-то странно, учитывая специфику его профессии. Но менты тоже люди, может, у него дома что-то приятное произошло.

- Присаживайтесь, - кивнул он на стулья, - тут такое дело, труп этот не криминальный.

- Что вы хотите сказать? – вытаращила я глаза, - у неё такая рана жуткая на шее была.

- Верно, только рана не преступного характера, она была нанесена животным.

- Каким ещё животным? – я вытаращила глаза.

- Мы пока не знаем, это сильно похоже на укус волка. Ей прорвали сонную артерию, и это явилось причиной смерти.

Мы с Димой ошарашено переглянулись, кажется, мы подумали об одном и том же.

- И как же она оказалась в колодце? – Дима не сводил с него растерянного взгляда, он буквально прочитал мои мысли.

- Думаю, дело обстояло так: животное кинулось на неё в районе ущелья, и девушка свалилась в воду... – и следователь замолчал, осознал, слава Богу, какую чушь он порет.

- Лучше прекратите нести эту ересь, - сурово велела я, и сама удивилась своей наглости, - животное не могло ей на ногу камень с верёвкой привязать.

- За что вы свалились на мою голову? – сердито спросил следователь, - мне это надо?

- Вам это не надо, - я с ним полностью была согласна, - мечтали избавиться от дела?

- Мечтал, и что из того? – пожал плечами Михаил Игнатьевич, - ситуация может быть и такой: на неё напала собака, хозяин дико перепугался, возможно, что собака была натренированной, специально натасканной, и он испугался ответственности. Потому он и решил сбросить труп в колодец.

- Как у вас всё просто, - меня прямо-таки перекосило, - хорошо, я вам малость подпорчу настроение, - и я ядовитым тоном пересказала диалог за зеленью.

- Что вы за люди? – кипятился Михаил Игнатьевич, - что вы всё подслушиваете, что не надо? Знаете, вы мне с самого начала не понравились, и я сделал на вас запрос в Москву. Как раз сейчас должен прийти, - и он посмотрел на монитор компьютера, а из принтера на стол полетели листы.

Надо было видеть его выражение лица, когда он читал эти листы. Потом он их отложил, и внимательно изучал нас, словно мы были не людьми, а чудовищами.

- И что же вы за птицы? Я впервые встречаю людей, которые столько раз проходили в милиции либо как свидетели, либо как жертвы. А вы ещё и с судимостью, - посмотрел он на Диму.

- И что из того? – пожал он широкими плечами, - сколько мне это ещё поминать будут?!

- Нечего было с моей матерью затевать с липовой беременностью, чтобы жениться на мне в шестнадцать лет, - сквозь зубы процедила я, - никто бы тебе сейчас ничего не поминал.