Последний замысел Хэа

– Там… – Длинноногий пытался подобрать нужное слово, – опасно. Пылающие, – он почти перешел на фальцет, – мы сойдем с ума.

Фиолетовый свет острокрылок – деревьев небольших острокрылых ангелов затаился в зрачках и только подчеркивал смысл его слов.

– Не всё ли тебе равно, если я тебя зарублю, вот этим отцовским мечом? Ты ведь слышал истории о Заговорённом? – ответила девушка, – или могу привязать. Там, на равнине. Я пока не решила.

Герцог затих. Только широко открытые глаза выдавали его беспокойство. О, сколько всего передумал он в эти минуты. О скольком жалел. В том числе и о том, что однажды стал герцогом, взвалил на себя это бремя. Не надо было нервировать совет, спорить со старшими. Сидел бы себе под арестом, домашним, занимался хозяйством… Нет, надо было поднять людей на восстание, доказывать правоту. Одиннадцать лет он правил селением – и одиннадцать лет как на углях.

Длинноногий вздохнул.

В конце дня надо было подводить итоги очередного пятилетнего правления. Пять лет назад, после праздника Возвращения, он пообещал, что сделает своё селение известным, да что там известным – самым знаменитым в Лесу. И если бы он не выполнил обещание, правление пришлось бы оставить, ну, или доказывать – но уже силой. Силовые доказательства герцог не любил – они почти всегда ненадёжны. Это как подставить тазик под прохудившуюся крышу, вместо того чтобы отремонтировать. Но случилось несчастье, то самое, когда рубили деревья – и селение стало известным. Самым известным. Ирония? Да. Но технически он своё слово сдержал. Не придерёшься.

Длинноногого аж перекосило от собственных мыслей. "Использовать чужое несчастье – последний довод правителя" – сказал бы стратег в "Приключениях Листика", но он был неправ, этот стратег, на чужом несчастье собственное счастье не построишь. И то, что сейчас происходило – наглядный тому пример.

Однако, несмотря на скверное состояние, близкое к паническому, одна странная мысль всё-таки в нем зародилась. "Как хороша эта женщина, не только своей красотой, но и качествами. Что, если стянуть их к себе? Дать ей место, допустим, советника?"

Сама нелепость этой мысли в свете последних событий поражала, но то, что она возникла, говорило о многом. Возможно, он не такой уж плохой управленец. И, возможно, ещё есть надежда на лучший исход. Хотя нет, надежда – это, пожалуй, громко. Выхода нет. Она не простит его за то, что он сделал с её возлюбленным. Он бы не простил.

– Я знаю, о чём ты думаешь. Ты думаешь, у меня не хватит смелости с тобой разобраться. Возможно, ты считаешь меня добрее. Ну что же, считай – если это поможет тебе двигаться быстро, – девушка хлопнула топтуна по широкой шее, надеясь, что тот пойдёт чуть живее, – надо было взять твою лошадь. Ты бы тогда побежал. Пешком… Дорогое, наверное, удовольствие – содержать лошадей?

– Да, но оно того стоит, – ответил, подумав, герцог, – если ты правишь, и хочешь, чтобы народ исполнял твою волю, – он замолчал, ожидая очередной убийственной шутки.

– Сегодня ты исполняешь мою волю, правитель.

Пленник вздрогнул – настолько презрительно произнесла Быстрорукая последнее слово.

"Ну хоть в чем-то она предсказуема".

По мере того, как граница Леса становилась всё ближе, Длинноногий всё ниже опускал свою голову, стараясь, если и увидеть пылающие, то как можно позднее. Сердце хотело выскочить, так оно било о рёбра, а надежда на то, что по следам топтуна отправят погоню, и та вот-вот их настигнет, измельчала настолько, что стала похожа на совесть разбойника. Или его собственную.

Правитель вздохнул. Ещё и ещё. И перечитал молитву к Обиженному.

– Слава небесам, они погасли, – сказала вдруг Быстрорукая, – хотя, забери меня чёрный, но это престранно.

Герцог поднял глаза.

Они находились на самом краю Длинного Леса. Дальше было темно.

Сама ситуация, конечно же, радовала, но даже в своем положении герцог не мог не опешить.

"Пожалей меня Обиженный, это знак".

"Надо же быть таким идиотом, – ругал себя Бесполезный, прижимаясь к широкой спине прыгуна, – оставить ее одну, там!.. А если она испугается? А если придёт убийца? – лицо Любящей, такое приветливое и доброжелательное, не уходило из памяти, – а если появятся чёрные ангелы? А если сонхваты?"

Что случилось, он понял. В долине так просто не засыпают. Оставалось надеяться, что спящих сонхваты не трогают. Тем более спящих незримых.

Бесполезный сильней натянул поводья, надеясь вскоре увидеть. Ту, о которой думал.

Чтобы не заплутать (это казалось совсем не кстати), он повернул на дорогу, соединявшую Лес и самое сердце долины. Важно было свернуть там, где нужно, тогда ничего не случится, и долина сонхватов останется в стороне. Поэтому Бесполезный и прихватил с собой карту, которую обещал вернуть.

Обещал вернуть прыгуна, обещал вернуть карту. Все только на честном слове. Люди Долины не просто гостеприимные и трудолюбивые, люди Долины ещё и отзывчивые…