Последний живой

Такое чувство, будто идешь по краю обрыва. Шагнешь вперед — и свалишься в бесконечную пустоту, ударишься о скалы и превратишься в мешок переломанных костей и отбитого мяса. Только в нашем случае ты превратишься в фарш. Калибр у турели, сука, мощный. Об этом говорят и размеры дырок от пуль, и размер гильз на полу. И куски мертвой плоти, которых тоже хватает.

К счастью, обошлось без роковых случайностей и оплошностей. Боб едва не пнул кусок кирпича в сторону турели, но вовремя заметил его и аккуратно переложил. По пути я все опасался, что откроется дверь, которая весьма неудачно расположилась прямо напротив турели. Это ж какая подлянка — бегуны будут спасаться от охотников или другой турели, выбегут сюда, и бац! Сразу попадут под обстрел. Дверь открывается наружу, и чтобы выйти, придется вступить в область обнаружения.

К счастью, пока мы преодолевали опасную территорию, никто из двери не вышел. Но как только отошли на пару шагов — это все же случилось.

Распахнулась дверь, и в коридор вылетел окровавленный бегун, у которого натуральным образом пятки дымились. Он громко матерился и пытался прибить огонь, пляшущий на одежде. Уж не знаю, в какой замес он попал, но запах гари и пороха от него разносился удушающий.

Взвизгнули сервоприводы турели, и прежде чем бегун сообразил, что происходит, с потолка на него обрушилась смерть.

Длинная грохочущая очередь — и бедняга, лишившись обеих ног, остался лежать. Дверь захлопнулась, оставив одну ногу в переходе.

— Невезуха, — сказал Боб.

— Слишком торопился, — пожал плечами я. — Вот и добегался.

Стоило нам пройти немного вперед, как моя внутренняя сигнализация в очередной раз завыла — да так, что на секунду у меня даже коленки задрожали. Одновременно с этим перед глазами вспыхнула странная сцена — будто я сижу на кресле на какой-то арене или типа того. В центре нее октагон, а внутри дерется рыжая. Та самая рыжая девятка, Леони.

Я споткнулся о трещину в асфальте и чуть не упал. Ден поддержал меня:

— Рик, ты чего? Все норм?

— Ага, — соврал я, протирая лицо ладонью.

Сцена исчезла, но меня по-прежнему слегка потряхивало. Что-то не так. Что-то определенно не так.

Впереди было нагромождение из ржавых машин, стоящих на сдутых шинах, бетонных блоков и прочей подобной дряни. Превосходная баррикада, за которой можно отлично спрятаться. Мы еще не подошли достаточно близко, чтобы радар смог обнаружить там врагов, но и без того понятно, что место для засады отличное.

— Там охотники, — негромко сказал я, кивая в сторону баррикады.

— С чего ты… — начал Боб.

И тут его морда раскрылась, будто мясной цветок, потому что выпущенная снайпером пуля вошла точно в затылок и вышла в области носа, превращая лицо бегуна в сплошную кровавую дыру.

— Ложись! — заорал Ден и потащил меня в укрытие.

Мы рухнули за невысокую кучу кирпичей, где лежать можно было только ничком, прижав голову. Пока мы прятались, снайпер выстрелил еще разок, но промахнулся. А теперь мы даже высунуться не могли. Я прямо чувствовал, как блуждает вражеский прицел над нашим укрытием.

— Сука-сука-сука, — бормотал восьмой. — Что делать?!

— У меня есть дымовая, — сказал я. — Взорвем ее и перейдем в другой тоннель. Дверь чуть дальше, видишь?

— Вижу. А если у него тепловизор?

— У меня тоже, — приподнял я винтовку. Хотя, конечно, не собирался выискивать снайпера на бегу. — Давай, на счет три.

— Ага…

— Раз, — я вырвал чеку из дымовухи и бросил ее. — Два, — граната хлопнула и начала шипеть, изрыгая густой серый дым. — Три!

Мы на полусогнутых бросились к двери. Раздался выстрел, и что-то очень быстрое сильно ударило мне в бок. Я запутался в собственных ногах и едва не упал, но Ден снова поддержал меня и помог устоять.

Бронежилет не выдержал. Я чувствовал, как по боку хлещет горячая струя. Да, бля, у снайпера действительно есть тепловизор…

Восьмой дернул дверь, и мы укрылись за ней, а в следующую секунду в дверь ударила очередная пуля.

— Ты как?

— Дойду, — сказал я, на ходу открывая магазин. — Наверное…

Коридор был узким, так что мы шли друг за другом. Ден впереди, я сзади. Пахло дерьмом и кровью. Кровью это от меня, а вот дерьмом не знаю, откуда. Хотя, возможно, тоже от меня — пуля ведь могла и кишки пробить, и есть шанс, что сейчас я истекаю не только кровью, но и говном.

Онемение в боку, возникшее после попадания пули, прошло. С каждой секундой нарастала жгучая, острая боль, и кровь продолжала хлестать.

— Стой, — сказал я, сбросил рюкзак и начал расстегивать броник. — Надо хоть перевязать. Помоги.

— Не вопрос, — Ден отложил оружие и достал из своего кармана бинт. — Давай спрей.

— Держи…

Рана выглядела плохо. Пуля застряла где-то внутри, а загянув в магазин, я убедился, что купить шприцы нельзя. Какие-то покупки были доступны через тайники, но только не чудодейственные уколы.

— Бери нож, — сказал я. — Разрежь рану и вытащи пулю, иначе мне пиздец.

— Рик, я не врач…

— Да мне пофиг. Делай!

Бледнея и потея, Ден снял с пояса нож и приступил к работе. Я разгрыз таблетку обезболивающего, запил водой и крепко стиснул зубы, приготовившись к очередной порции невыносимой боли.