Последний звонок

В следующем зале клуба музыка была уже другой, гораздо менее мелодичной, на слух Тотмана, но тоже подходящей к общей стилистике заведения. У барной стойки, также оформленной в мрачном средневековом стиле, Андрей молча показал удостоверение и фотографию Аль-Джуди. Бармен, бледнолицый, красногубый, в черном сюртуке, всмотрелся в изображение и кивнул в сторону, указав взглядом на группу подростков за столиком в углу.

Тотман подошел к молодым людям. Беарссон встал чуть в стороне, надежно перекрыв пути возможного бегства. Маришка остановилась чуть позади, с интересом наблюдая за следователем. Андрей Карлович медленно оглядел уставившихся на него парней. Следователь знал, какое тягостное впечатление производит его профессиональный взгляд – сонный, усталый и равнодушный – на людей, особенно находящихся навеселе. Оглядел, и остановил взор на Эшли Аль-Джуди.

– Эшли Павлович Аль-Джуди? – равнодушно поинтересовался Тотман больше для проформы.

– Э-э, ну да…

– Старший следователь ГПУ Тотман. Вам придется пройти с нами и ответить на несколько вопросов.

Эшли недоумевающе оглянулся на друзей.

– Я жду, – напомнил Тотман, не сводя глаз с подозреваемого.

Аль-Джуди медленно встал, но в это время один из парней, видимо самый нетрезвый, возмутился:

– У нас презумпция невиновности, куда вы его ведете?!

С этими словами он вскочил из-за столика и угрожающе надвинулся на следователя. Тотман медленно перевел взгляд на вскочившего, и под этим взглядом парень как то сник, пробормотал что-то неразборчивое и сел обратно.

На плечо Аль-Джуди легла рука Беарссона.

– Куда его, Андрей Карлович, в ГПУ?

– Поздно уже в принципе, но больше некуда.

– Можно, – снова подала голос Маришка. – Здесь есть комнаты для тех, кто хочет уединиться.

– Вы окажете услугу следствию, если покажете нам путь, – заметил сержант.

Маришка спросила у бармена ключ и скользнула в неприметную дверь за барной стойкой, ведущую на лестницу вверх. Бармен проводил взглядом троих мужчин, шагнувших следом, и пожал плечами.

Маленькая комнатка, большую часть площади которой занимала кровать, озарилась приглушенным светом. Тотман шагнул следом за открывшей дверь Маришкой и остановился у входа, сержант с подозреваемым зашли последними. Беарссон быстро прохлопал карманы парня, потом взял один из двух стоявших у стены стульев, поставил на середину комнату и усадил на него Аль-Джуди.

– Спасибо за помощь, – обратился Андрей к девушке, легким кивком показав на дверь.

– Не за что. Помочь коллеге всегда стоит.

– Коллеге?

– Я учусь на юридическом, вообще то. И хотела бы поприсутствовать на допросе… тем более, в исполнении такого мастера.

– А кто вам сказал, что здесь будет допрос?

Маришка и Тотман посмотрели на испуганного Эшли, за спиной которого высился сержант, и следователь добавил:

– Мало ли сколько тут видеокамер поставлено, за клиентами следить. Поэтому мы не будем делать ничего противозаконного. Просто побеседуем вдали от музыки.

– О нет, наблюдения нет, – заверила Маришка. – Это принцип заведения, вопрос репутации.

– Ну и зря, – заключил Тотман, доставая из кармана наручники и бросая их сержанту. – Эрик, сделайте так, чтобы нашему собеседнику не захотелось прервать разговор.

Сержант ловко усадил на место дернувшегося подозреваемого, пропустил одну его руку между прутьями спинки и защелкнул наручники.

– Что вы собираетесь делать?! – закричал Аль-Джуди. – Я буду жаловаться! Это нарушение моих прав!!

– А еще в этих комнатах хорошая звукоизоляция, – неискренне вздохнула Маришка.

Тотман подошел к парню, посмотрел на него, чуть наклонив к плечу голову. Наклонился, приблизившись к лицу Эшли.

– Кажется, стиль одежды и макияжа нашего собеседника называется готическим. А это – эстетика смерти, разложения и общей депрессии. Не так ли?

– Какое вам дело?!

– Тихо, Эшли, не перебивай старших. Это не есть хорошо. И в романах, называемых готическими, хотя тебе наверно ближе кино, большое место уделено страданиям героя. Описано там много и со вкусом, нам даже не придется ничего изобретать, чтобы сделать подозреваемому приятное. Это ли не есть новое слово в следствии?

Тотман присел на корточки перед парнем.

– Понимаешь, Эшли, ты крупно вляпался. Ты подозреваешься в одном антиобщественном действии. И мы – я и сержант – хотели поговорить с тобой… задать пару вопросов, чтобы убедиться, что ты чист и непричастен. Но ты повел себя грубо… оказал сопротивление представителям полиции…

– Что?!

– И этому найдется достаточно свидетелей. А потом мы нашли у тебя пакетик запрещенного вещества… – с этими словами Андрей достал из бумажника пакетик с белым порошком и вложил в карман кофты Аль-Джуди. – Это все свидетельствует против тебя…

– Это подстава! Я буду все отрицать!