Последний звонок

– Конечно. Но видишь ли, дело, в которое ты вляпался, настолько серьезное, что суд тебе не поверит. Их дрючит начальство, общественный резонанс, всем нужны обвиняемые… А тут ты… С наркотиком. Кому надо разбираться? Не боись, посадят тебя в любом случае. Как минимум – за хранение, по 228-й… Как максимум – повесят кучу дел. Опять же, сопротивление органам правопорядка… – Тотман покачал головой. – И будет тебе, касатик, дорога дальняя и казенный дом. На рудники наверно не пошлют, по малости лет. Но камеру тебе обеспечат. Камеры нынче хорошие, одноместные, не то, что раньше, по двадцать уголовников. Но ма-а-аленькие. Два на два. Толчок рядом с кроватью. И будешь сидеть там лет пятнадцать… Прогулка раз в два дня, еда на подносе через дверь. Окна нет. Сеть запрещена, телевизор только за примерное поведение… Это ли не есть готическая романтика, когда героя заковывает в цепи злобный противник и бросает в подземелье? И то, там навечно, а тебя лишь на пятнадцать лет. Выйдешь взрослым мужиком… Знаешь как можно познать себя за столько времени, когда никто не мешает? Огромные просторы для совершенствования духа. Если конечно, с ума не сойдешь.

Тотман рассказывал это спокойным голосом, вовсе не пугая и не угрожая, просто рисуя перспективы, как говорят о прогнозе погоды на завтра. И Аль-Джуди поверил ему, и страшно стало парню.

– Не хочешь?

– Не-е-ет…

– Тогда расскажи про нападение на профессора Храмова. Кто, когда, почему и как.

– Ааа, а в ка-амеру?

– Ну, за содействие следствию, следствие посодействует тебе. Например, наркотика никто кроме нас не видел…

И Эшли, сбиваясь и всхлипывая, начал сдавать подельников.

– Это все Пыж. Это он придумал… Мы не знали, что это профессор… Он придумал подождать кого-нибудь в подворотне… У нас богатый дом… И тут идет… Пыж сзади подошел… Ноутбук нашли… И документы выкинули. Решили сдать по-быру. В магазин зашли, а там манагер начал придираться, да и пароль… Потом еще в три зашли… Везде так. А потом Пыж сказа-ал, что знает серьезных пацанов, которые и так возьмут… Потом он сказал, что договорился и сегодня вечером пойдет к ним. А завтра мы встретимся… и бабки поделим.

– Так, юноша, утрите сопли и расскажите подробнее, кто такой Пыж, откуда вы знакомы, где собирались встретиться…

Через десять минут Тотман кивнул сержанту на выход. Эшли остался один в комнате. Андрей взглянул на часы, стрелки на которых готовились встретиться у цифры двенадцать.

– Да, долго мы провозились, но теперь в принципе можно и домой. Хотя надо бы в ГПУ заехать, посмотреть Пыжа. Но это я и один могу.

– Да я с вами, Андрей Карлович, – не согласился сержант. – А с этим что?

Тотман достал телефон, набрал короткий номер:

– Старший следователь ГПУ Тотман. Клуб "Полуночная роза". Задержан гражданин Аль-Джуди в связи с проводимым расследованием, при нем обнаружены наркотики. Вышлите группу. Задержанный в комнате 5. Я вас жду на входе.

Следователь нажал отбой и спрятал трубку в карман.

– Вот так. Они будут через пару минут.

– Однако, – произнесла Маришка. Тотман обернулся к ней:

– Он напал на человека. Но у нас на него ничего, кроме признания, добытого не совсем правовым способом. Поэтому будет сидеть за хранение. А потом и за разбой добавим, когда доказательства соберем.

Через пять минут, подписав протокол задержания у прибывшей группы полиции, Тотман и сержант подошли к машине.

– Можем до дома подвезти, – обратился к следователь к вертевшейся поблизости девушке. Та оглянулась на клуб, пожала плечами.

– Почему бы нет.

Тотман распахнул заднюю дверцу, сам сел за руль. Автомобиль отъехал от тротуара и покатил по пустынной улице.

– Вот так и работает мое предложение о лишении преступника прав, – хмыкнул Андрей, взглянув в зеркало.

Маришка сидела, закусив нижнюю губу, и задумчиво смотрела в окно.

– Ну да, я согласна, он первым начал, – произнесла она.

– А что это за предложение? Уж простите мою неосведомленность, – полюбопытствовал Беарссон.

Первой ответила Маришка.

– Несколько лет назад Андрей Карлович в одном из выступлений высказал предположение о целесообразности лишения лиц, совершивших правонарушение, некоторых гражданских, политических и человеческих прав. Грубо говоря, раз преступник нарушил права другого человека, ну там на достоинство, на частную собственность, то и с ним самим нечего возиться.

– Так вроде и лишают, – не понял сержант. – Посадить в тюрьму, или конфискация имущества, разве это не это самое?

– Так все дело в степени. Можно посадить в камеру со всеми удобствами, предоставить работу и всякие развлечения, вплоть до выходных дома. А можно в камеру два на два на два. Без окошка. И без выхода. Там вообще много чего было касательно лишений. Оригинально так, с выдумкой. Андрей Карлович лучше может рассказать детали.

– Да уж, – усмехнулся Тотман. – Что мне после того выступления пришлось выслушать… Много нового о себе узнал от разных правозащитников. Впрочем, мы приехали.

– Спасибо, – Маришка выпорхнула из машины. – До свидания!

– Одну минуту, Эрик, будьте любезны проводить даму до квартиры. На всякий случай.

– Хорошо.