Последний звонок. Том 1

Мне до смерти хотелось орать на него, трясти, обвинять, но я не мог пробиться сквозь эту логическую броню. И не мог избавиться от мысли, что сам, исключительно сам виноват во всем. Все можно было предугадать, когда я поступил в педагогический. Явление Принца и прочая чертовщина не добавили ничего нового.

Кто-то схватил меня за плечо — сильно, грубо, по-мужски, — и развернул. Это оказалась Элеонора.

— Будешь слушать этого выродка? — Она кивнула на Брика, который разом поник, услышав такую характеристику. — Или меня?

— А что ты можешь рассказать? — пожал я плечами. — Жанна приняла решение…

— Дура она, вот что! — рявкнула на меня Эля. — Вы решений напринимались — куда деваться. Что один, что другая. Лучше б пилюльки какие для мозгов принимали, чем решения. Разозлилась она на тебя, выпила, этот хрен прилизанный там соловьем заливался — вот тебе и все «решение».

Тут она просто захлебнулась словами и, зарычав сквозь зубы, замахнулась. Я перехватил ее руку.

— Отпусти! — взвизгнула Эля.

Неведомая сила заставила пальцы разжаться, швырнула руку вниз. От второй за день пощечины я не увернулся.

— Прости, — сказал Брик. — Это было инстинктивно. Кажется, при прочих равных, я буду скорее защищать ее, чем тебя.

Элеонора не заметила, что ей помогли. Вся ее злость сконцентрировалась на мне.

— Никогда бы не подумала, что из тебя может получиться трус. Тогда, в детстве, я с тебя просто тащилась. Ты в ад готов был спуститься, если знал, что надо. А теперь? Этот хрен прилизанный тебе сказал, чтобы ты не приближался, а ты и рад? Будешь выдумывать оправдания — мол, ей так лучше, пусть она с ним останется, да? Привык за год себя в жертву приносить? Что ты на меня глазами хлопаешь? Думаешь, я сейчас плюну и уйду? Да я тебя за шкирку потащу, если сам не зашевелишься. От таких друзей, как я, без миномета не отделаешься.

У меня еще звенело в ушах, когда тихий голос Маши пролился, будто целительный бальзам:

— Эль, не ори. У меня голова болит.

Она сидела в той же позе, уронив голову на матрас и закрыв глаза.

Свершилось чудо — Эля замолчала. Но продолжала сверлить меня красноречивым взглядом, и прозвучавшие слова никуда не делись. Они продолжали носиться по комнате, невидимые и неслышные, но вполне реальные — для меня.

— Что-то можно сделать? — повернулся я к Брику.

Тот покачал головой:

— Даже если я самым жестоким образом заблокирую тебе все мозговые волны, даже если ты сумеешь подобраться к Жанне, даже если сумеешь ее выкрасть… Если вы окажетесь хоть на секунду в поле зрения Антонова, он сможет убить обоих. Я бы смог ему противостоять. Но — прости! — я не могу разорваться. Сперва — Юля. После того как она окажется в безопасности, я клянусь, что мы освободим Жанну. У меня как минимум четыре готовых схемы по ее вызволению с минимальным ущербом.

Я посмотрел на Элеонору:

— Чего ты от меня хочешь?

Она не раздумывала ни секунды:

— Чтобы ты психовал из-за того, что приходится ждать!

В ответ я от души пнул дверь, ведущую в туалет. Дверь хрустнула, но выстояла.

— Ну вот няшечка же, как по морде получишь! — Эля распахнула объятия. — Иди, поцелую!

Брик отряхнул руки, выбрался из-за стола и, подойдя к Маше, тронул ее за плечо:

— Поешь, тебе нужно. Впереди тяжелая эмоциональная работа.

Маша с трудом разлепила веки, посмотрела на него, как на неудачно пошутившего комика.

— Тяжелее, чем это? — Она коснулась дрожащими пальцами виска.

— Вряд ли. Но ты обессилена, и, если не поешь, просто свалишься. Считай это заботой, я так иногда делаю.

Казалось, я чувствовал, как она воспринимает слова Брика. Сначала — звуки, будто сквозь толщу воды, глухие, искаженные. Потом — смысл.

— Да, — прошептала Маша. — Хорошо.

Брик взял ее за локоть, помог подняться. Маша вцепилась в него, чтобы не упасть. Кое-как доковыляла до стола и рухнула на табурет. Безвольные пальцы сжали ложку.

Я перевел взгляд на Харона, который молча стоял — не то слушал наши разговоры, не то думал о чем-то. Ссутулившийся, несчастный человек замер у окна, опустив голову. Но взгляд мой он почувствовал, выпрямился.

— Я должен уйти. — Он, должно быть, сам не знал, задает ли робкий вопрос, или констатирует факт. В любом случае, не шевельнулся. Стоял, будто ожидал разрешения.

— Тебе бы выпить, — сказал я.

Глава 64 Жанна

Я считаю себя терпеливым человеком. К очередям в поликлиниках и пробкам на дорогах отношусь спокойно, это Димка вечно бесится. И вот интересно, что бы он сейчас на моем месте делал? Мы торчим в пустой квартире четвертый час, и от безделья даже мне выть охота.

«Петя» таращился в монитор, я взялась читать поэтов Серебряного Века. Стихами никогда особо не увлекалась, а про Серебряный Век поняла сейчас, что надежней способа убедиться в «жизнь — боль» и «все — тлен», чем почитать поэтов этого самого века, не существует.

Отложила книгу. Выдернула с полки другую: «Психология подростка. Введение». Ну… Тоже не развлекательное чтиво ни разу. Под каждой страницей — ссылки еще на десяток книг. Плюнула и включила игрушку в телефоне. Но играть тоже не особо получалось, взгляд то и дело возвращался к портрету на стене.