Последний звонок. Том 1

— Но если у вас есть хоть немного ума, вы вспомните, что нам никогда не везет в азартные игры. Мы всегда получаем скверную карту. То, что другим дается само, без усилий, мы вынуждены выгрызать из глотки у судьбы и оберегать от целого мира. Но зато когда мы берем свое… Только от нас зависит, отпускать или нет.

Брик постучал в окно. Не опустил его силой мысли, не дернул дверь. Он боялся, и я оценил это. А еще оценил, что он подошел, несмотря на страх, несмотря на то, что я ему не так и нужен.

Я нажал на кнопку, опускающую стекло. Вместе с влажным прохладным воздухом в салон ворвался голос Брика:

— Дима, что происходит? Я не могу подключиться даже к тебе. Ты в порядке?

Он пытливо вглядывался мне в глаза, будто пытаясь и боясь одновременно разглядеть там синее свечение или зияющую пустоту. Я отвернулся к Харону:

— Сколько вы переписывались с Юлей?

— Почти два месяца.

— Что она говорила обо мне?

— О вас?

— Да, обо мне. Дмитрий Владимирович, школьный учитель, настоящий отец, может быть, я фигурировал под нейтральным словосочетанием, типа «этот сукин сын»?

Харон покачал головой:

— Сожалею, Дмитрий Владимирович. Видимо, вы не занимали в ее жизни того места, на которое рассчитывали. Юля ни разу о вас не упомянула. Я помню переписку наизусть, это очень важно — внимание к деталям. Вас там не было.

— Дима! — Брик постучал по двери. — Что бы ты ни задумал, не надо доверять ему!

— Надо доверять тебе? — усмехнулся я. — Знаешь, этот парень меня ни разу не обманул, в отличие от тебя.

Пока Брик, мокнущий под набирающим силу дождем, силился подобрать слова, я достал из пачки последнюю сигарету. Руки у меня дрожали, но это была не та дрожь, которую вызывает страх. Это было предвкушение новой битвы с судьбой.

— Дима, ты же понимаешь, что я обладаю всей необходимой информацией. — Брик старался говорить спокойно, только глаза его выдавали. — У меня нет никаких эгоистических, либо логических причин останавливать тебя, кроме беспокойства. Я боюсь за тебя, боюсь за Жанну. Я не могу гарантировать безопасность, не могу доверять этому…

— Так давай с нами? — предложил я. — Время есть.

Он покачал головой:

— Слишком опасно. Если Юля появится хоть на полчаса раньше… Прошу, давай решим вопрос с ней, а потом — я гарантирую! — вытащим Жанну.

Я заглянул ему за спину, увидел Машу возле «Крузера».

— Езжайте, — сказал я. — Позаботься о ней. То, что я тебя с ними оставляю, — знак доверия.

Мимо меня что-то промелькнуло, и перед носом Брика очутилась рука Харона, сжимающая бутылку.

— Усадите отважную леди обратно в тепло и передайте ей это, — посоветовал Харон. — Ей, право, не помешает.

Бутылку Брик взял скорее машинально, чем осмысленно. Отшатнулся, когда я начал поднимать стекло. Я оставил небольшую щелочку, в которую мог стряхивать пепел. Завел мотор. Отъезжая от магазина, успел заметить, как Брик увлекает сопротивляющуюся Машу к автомобилю. Увидел размытую дождем в зеркале фигурку Элеоноры. Она подняла руку — показала что-то. Не то средний, не то большой палец. Зная Элю, и то и другое я расценил как благословение.

Глава 66 Дима

— Каков план? — спросил я, просто чтобы разрушить гробовое молчание, царящее в этом катафалке.

В «план» я не верил. Перехитрить существо, называющее себя Исследователем? Смешно. Недаром их враги — Разрушители. Только что-то простое и примитивное, как удар ломом по голове, могло сработать. И Харон, кажется, со мной соглашался:

— Для вас — никакого, Дмитрий Владимирович. Вы мой водитель, и не более. Видите ли, я нетрезв, и мне бы не хотелось тратить время на пререкания с ГИБДД. Сидите в машине и ждите, а когда ваша жена спустится, — забирайте ее, уезжайте отсюда как можно дальше и никогда не повторяйте ошибок — ни своих, ни моих.

— А она спустится?

— Вы мне не доверяете, Дмитрий Владимирович? — В голосе слышалось ироничное удивление, и я ответил в тон:

— Что вы. Как я могу не доверять человеку, который профессионально доводит детей до самоубийства. Разумеется, я верю, что мою жену вы спасете.

Спустя долгих две минуты тишины, в течение которых я лихорадочно сомневался, не перегнул ли палку, Харон ответил:

— Ваша супруга — не ребенок.

«Это как посмотреть, — думал я, проезжая достопамятный переход, где сегодня утром в последний раз видел Жанну. — Все мы в глубине души — дети. Наивные существа, ждущие бескорыстной помощи, или без всяких оснований надеющиеся на лучшее. Людей исключительно взрослых я за свою жизнь видел не так много, и каждый раз это было жутко».

Косые струи дождя размазывались по стеклу, и «дворники» пришлось включить на максимум. Кажется, в этом году до лета мы попросту не доживем — утонем.

— Можно вопрос по специальности? — спросил я.

— Господи, пусть это будет тригонометрия, — вздохнул Харон.

— Не совсем… Мы нашли вас по номеру автомобиля. Номер был на листе бумаги, который обнаружился в шкатулке на крыше того здания. Как вы позволили Юле оставить такой след? Или вам хотелось все прекратить?

Дорога была свободной, и я отвел взгляд от асфальта, посмотрел на странно молчащего Харона.

— Номер машины — в шкатулке? — переспросил он.