Последний звонок. Том 1

За секунду перед моим внутренним взором пролетело все, что я знал о Юле Шибаевой. Мой нервный срыв в ту ночь, когда она была зачата, ее первые шевеления под моей ладонью, улыбка ее матери. Потом — пробел длиной в целую жизнь. И Юля — взрослая девочка с недобрыми глазами, выворачивающими душу наизнанку. Целый год ядовитых подколок и злобных выпадов, демонстраций непослушания, игнорирования моих замечаний. Потом я вспомнил Брика. «Будет логично, если этим займется ее отец», — сказал он.

— Нет.

— Вероятностный коэффициент увеличился, — мурлыкнула Инна Валерьевна.

Короткий писк известил о разорвавшемся соединении. Я опустил телефон.

— Она что, пьяная? — спросила Жанна.

— Не знаю. Больше похоже на то, что с ума сходит. Или…

«Или» мне не нравилось. «Или» воскрешало в памяти черные провалы глаз Разрушителей. В груди шевельнулся позабытый детский страх. А разве я сегодняшний, я взрослый чем-то лучше? Разве для этой вселенской силы имеет значение возраст?

Нет. Я просто, как сказал Брик, заполняю фантазией пробелы. Иногда сигара — это просто сигара. А женщина, неадекватно ведущая себя после тяжелой утраты, — это просто женщина, которая выпила лишнего. Вот только интересно, что же она затаскивала на диван?..

— Знаешь, что? — перебил я свои мысли. — Давай уедем.

Замысел вызрел и оформился моментально. Что бы тут ни происходило, Брик явно разберется с этим лучше меня. Сегодня у него есть не только сила и интеллект, но еще и умение ориентироваться в нашем мире. И, если посмотреть на ситуацию без предубеждения, он лучше меня во всем.

— В Красноярск? — Жанна села напротив, растерянно глядя вокруг.

— Не знаю насчет в Красноярск. Просто куда-нибудь. Ну, ездят же люди во всякие там экзотические страны. Набираются впечатлений, перезагружают мозги, делают дурацкие фотки.

Жанна хмурилась.

— Хочешь использовать «проклятые деньги»?

— А почему нет? — Я пожал плечами. — Опыт говорит, что то, что легко приходит, легко и уходит. А если не можешь победить — возглавь. Так что скажешь?

Жанна думала куда дольше, чем я мог предположить. Она будто бы взвешивала кучу нюансов, которые мне и в голову не приходили. Наконец, серьезно сказала:

— Хорошо. Но с условием.

Я кивнул.

— Только мы.

— В смысле, без Костика?

— В смысле, без Брика, без Юли, без Маши. Их ты с собой не берешь.

Мне потребовалось время, чтобы понять ее. А когда понял — улыбнулся:

— Я буду счастлив, наконец, предоставить их самих себе.

Но Жанна не ответила на улыбку.

— Ты-то, может, и будешь. А они? Сможешь отвернуться?

С минуту я обдумывал вопрос.

— Да. Смогу.

Наконец-то я заслужил нерешительную улыбку:

— Ну, тогда я согласна.

Глава 13

Войдя в школу, я первым делом поднялся в учительскую. Софья Николаевна сидела там в одиночестве, у раскрытого настежь окна. Сидела на стуле, так, чтобы снаружи ее видно не было. Увидев меня, улыбнулась и кивнула.

— Валерьевна звонила? — спросил я.

Улыбка сползла с ее лица, почти не изменившегося с тех пор, как я был ее учеником.

— Вам, я так понимаю, тоже.

Я уселся напротив, поерзал на скрипучем стуле, убеждаясь, что он подо мною не развалится, и достал сигареты. Софья Николаевна тут же протянула руку.

— Однажды вы купите пачку, и кошмар станет реальностью, — в который уже раз пошутил я, чиркая зажигалкой.

— Никогда, — ответила Софья Николаевна, затягиваясь. Мечтательно посмотрела в потолок.

— Я подам заявление, как только Валерьевна оправится. Возвращаюсь в Красноярск.

Софья Николаевна перевела взгляд на меня:

— Это вот так вы говорите несчастной одинокой женщине, что ей придется бросать курить?

Придя работать в школу, я безотчетно потянулся к Софье Николаевне, с которой мы прежде легко находили общий язык. Так получилось и в этот раз. Внешне она все та же одухотворенная мечтательница, которая проводила заседания литературного клуба и старалась не показать расстройства по поводу того, что приходят на них три человека. Но то ли за минувшие годы в ней что-то новое сформировалось, то ли я тогда, будучи эгоцентричным подростком, не замечал… Сегодняшняя Софья Николаевна, оставшись позже всех в учительской, брала у меня сигарету и молча курила, глядя в окно или в потолок с видом: «И катись оно все в ад, а я посмотрю».

— Значит, в будущем году мне тут одной расплевываться, — вздохнула она, мрачнея на глазах. — Что, неужели так все плохо?

— И да, и нет, — поморщился я. — Наверное, у меня просто неподходящий менталитет для маленького городка. Как и у Жанны.

Софья Николаевна тихонько засмеялась:

— Надо же. Впервые такое слышу. Увольняются обычно ради большей зарплаты, карьерного роста — по каким-то таким причинам. Но вот чтобы из-за неподходящего менталитета…

— Осуждаете? — Я посмотрел ей в лицо, но она глядела в окно, в прозрачно-голубое небо, к которому устремлялся легкий сигаретный дымок.

— Восхищаюсь. Дмитрий Владимирович, вам моего одобрения хочется? Одобряю. Если решились что-то менять — меняйте. Назад скатиться никогда не поздно, а впереди, может, лучше будет. Юля-то тоже в Красноярск поступать поедет?