Последний звонок. Том 1

Полина, покраснев как закатное солнце, выключила микрофон и напустилась на Володю, который все никак не мог включить музыку вовремя. Потом — на Альберта, который ржал. Потом — на всех остальных, потому что они не излучали в ее адрес позитивные вибрации.

— Полина! — Софья Николаевна изобразила трогательное возмущение с примесью шока. — Это что такое? Вот не ожидала от тебя!

Полина покраснела еще сильнее, я даже забеспокоился, как бы не началось кровоизлияние в мозг. Бедная девочка, верой и правдой до самого конца была образцом для подражания, отличницей, хорошей девочкой, активисткой, и вот — одно случайно выпорхнувшее слово все перечеркнуло. Так ей, во всяком случае, казалось. Софья Николаевна же, исполнив моральный долг, тут же забыла об инциденте:

— Так, ну что тут у вас? Давайте один прогон сделаем, пока Дина Васильевна не пришла.

Я присел на край стола, позволил себе эту маленькую неформальность. Скользнул взглядом по залу и вздрогнул. Юля. Сидит за школьным компьютером, у самой сцены, и со скучающим видом щелкает мышкой. Только теперь я заметил, что над сценой висит белый экран с мелькающими бледными фотографиями праздничной презентации. Вот интересно, что должно было случиться, чтобы Юлю позвали принять участие в Последнем звонке? Да с ней, по-моему, никто даже не разговаривает обычно, разве что списать просят.

Я знал, что она меня заметила раньше, но виду не подает. Смотрит себе в монитор, что-то подправляет в презентации. Ее немудрено не заметить. Внешность неброская: русые волосы завязаны в хвост, джинсовая курточка скорее мужская, под ней — свободная футболка черного цвета. Лицо не назвать красивым. Она всегда либо хмурится, либо издевательски прищуривается. Хотя, что значит — «всегда»? Всегда, когда я рядом?

— … присутствовать не будет, — услышал я краем уха голос Софьи Николаевны. — Вместо нее речь прочтет Дмитрий Владимирович.

— Как?! — возопила Полина. — У нас же в сценарии три шутки про директора!

Дальше я не слушал. Мало того что мне речь читать, я еще и бедной Полине окончательно все испортил. Сплошное несчастье с этим Последним звонком. Отменить бы его, да и дело с концом.

Юля подняла на меня взгляд, заинтересованная услышанным. Теперь не было смысла притворяться. Я двинулся к ней. Юля озадачилась. Посматривая исподлобья, как я обхожу столы и стулья, поджала губы, будто сдерживая ругательство.

— Здравствуй. — Я подвинул стул, сел рядом, бросил взгляд в монитор. — Не думал тебя здесь увидеть. Чудная погода, не правда ли?

Молчит. Щелкает клавишами. Хамство, если разобраться. С учителем полагается хотя бы поздороваться, а уж потом — тихо ненавидеть. Вот после выпускного — там да, там можно хоть в лицо плевать.

— Полностью понимаю твои чувства, но я все-таки учитель, а ты — ученица. Давай будем держать себя в рамках приличия?

Запоздало пришла мысль, что если теория Брика верна, злить Юлю — идея не из лучших. И когда она повернулась ко мне, я нервно сглотнул. Казалось, она без проблем испепелит меня взглядом.

— Я имел в виду, что можно хотя бы поздороваться.

Перевел взгляд с ее лица, будто окаменевшего, на экран, и понял, что ответ получен. В окне текстового редактора написано: «Здравствуйте. Вас здесь тоже не должно быть. А завтра опять будет дождь». Посмотрел на экран над сценой — пусто. Видимо, с презентацией Юля закончила.

— Это такая новая извращенная форма игнорирования? Или ты перешла на следующую ступень эволюции подростков — можешь общаться только посредством текста? Тогда хоть смайлики ставь, это оживляет переписку.

Еще один яростный взгляд. На этот раз ярость — холодная, я незаметно поежился. Юля набрала ответ: «Горло болит. Голос пропал». И, с подчеркнутой нарочитостью, поставила двоеточие и закрывающую скобку.

Я пытался представить отважного паренька, который однажды обязательно появится и начнет пробивать эту глухую броню, в которую она закуталась. Сколько же сил ему потребуется — страшно представить. Когда тебе пятнадцать лет, кажется, что в этой броне есть смысл. Когда тебе тридцать два, ты прекрасно понимаешь, что обмануть она может только конченого идиота.

— Сочувствую. Лечишься?

«Скоро все пройдет. Вообще все.)))».

Теперь она будет доводить меня этими смайлами. Послушная ученица, выполняет все указания. Господи, как же надоела эта война!

— Давай начистоту, — предложил я. — Знаю, ты меня ненавидишь, и вряд ли захочешь со мной о чем-либо говорить, но я все же попытаюсь. Для начала: куда ты собираешься после школы?

Секундное раздумье, быстрое движение пальцев: «Домой».

— Ты поняла меня. После выпуска.

«Не будет выпуска. У меня другие планы;)».

— Я о планах и спрашиваю. Ты собираешься куда-то поступать? Как… — Я мысленно сосчитал до пяти и ступил на опасную почву: — Как твоя мама на это смотрит? Вы с ней говорили насчет образования?

Слово «мама» опять заставило ее вздрогнуть. Пока она думала, до моего слуха донесся хриплый голос Саши Петрова, читающего с бумажки стихи: