Последний звонок. Том 1

А ведь и верно, не могу. Одно дело — обсуждать с Элеонорой, что ничего эта тварь нашим детям не сделает, а «ты не можешь знать наверняка» — совсем другое…

Я молчала. Тварь сдавила мне руку:

— Ну?

— Все в порядке, — как могла беспечно, откликнулась я, — мы… увлеклись. Простите.

— Вы тоже извините за беспокойство, — пробубнили из-за двери. Мужской голос, не тетки с ресепшена. Охранник, наверное. — Но имейте в виду — в гостинице есть другие постояльцы. Давайте уважать друг друга. — С этими словами мужик удалился.

— Золотые слова, — просипел «Петя». — Давай уважать друг друга. — Хватка ослабла. — Ты хотела найти Диму — ты его найдешь. Наверняка он будет счастлив узнать, чем ты занималась с другим мужчиной.

— Ничем я с тобой не занималась!

— Ты просто не успела. Но была готова — а это равнозначно «занималась».

— Ради него же… — Я замолчала, спохватившись — перед кем оправдываюсь?

— Ты можешь объяснять себе это как хочешь. Суть не изменится. — «Петя» поднялся.

— Не мешает? — не удержалась я. Бугор у него в штанах опадать не спешил.

«Петя» проследил за моим взглядом. Потрогал ширинку. Если бы в кино такое показали, я бы до слез ржала. А сейчас даже нервный смешок не получился.

— Неудобно, — просипел «Петя». — Но проходит. Кажется. — И прежним равнодушным тоном предупредил: — Если попытаешься убежать, я сломаю тебе ноги.

Я вздрогнула. Цепляясь за остатки бравады, пообещала:

— Вот тогда сюда точно полгостиницы примчится.

— Не примчится. Я тебя сначала оглушу. — «Петя» выдернул из вазы цветы, вылил воду прямо на пол. Взвесил вазу в руке. Решил: — Подойдет.

Я молча смотрела, как по полу растекается лужа. Потом натянула водолазку.

Глава 47 Маленький Принц

Я подошел к оградке, окружающей часовню, и посмотрел вниз, на раскинувшийся в низине город. Красноярск с наступлением темноты осветился тысячью огней. Должно быть, это красиво. Скорее всего, здесь вечерами проходят любовные свидания. Молодой человек приводит сюда девушку, показывает ей город и будто говорит: «Смотри, как красиво!» Как будто он дарит ей город. Или хотя бы эту гору, с часовней. Бред.

Сегодня тут пусто. Ветер сильный и пронизывающий, у меня начали болеть лимфоузлы под челюстью. Слабое здоровье, беда. В ожидании Элеоноры я пытался экспериментировать, и с третьей попытки удалось приложить верное усилие: потоки ветра начали меня обтекать. Я оказался словно в кабине лифта с прозрачными стенами. Отлично. Правда, если хоть на миг утратить концентрацию, стены рухнут. Но я умею концентрироваться, особенно если меня не отвлекают.

«Зачем мы здесь?»

Ну вот, легок на помине. Я достал сигарету, посмотрел на нее, рассчитывая последствия. Процесс курения его успокоит, и, может, полчаса он помолчит. А может, и нет. Постепенно он учится. Что дальше? Героин?..

Я поджег сигарету. Будь тут кто-то кроме меня — удивился бы, что на таком ветру можно прикурить. С каждой затяжкой становилось немного легче.

«Чего ты ищешь, Принц?» — Голос Бориса зазвучал спокойнее, но не исчез.

Чего я ищу… Где-то там, внизу, среди этих огней, бредет Юля. Покинутая, одинокая, готовящаяся к смерти. При виде этой мысленной картины мне стало нехорошо — желудок сжался, в сердце закололо. Но ему нельзя знать.

«Почему с вами Маша? — Вновь истерика в голосе. — Что ее связывает с тобой? С Димой?»

— Они с Димой, встретившись, почувствовали возвращение прежних чувств, — объяснил я. — Вот и вся связь. Исключительно половая, как видишь.

Он не в восторге, но немного успокоился. Чувствовал подвох, но конкретно возразить не смог. А потому ушел.

— Чего ты там про половые связи бормочешь?

Я вздрогнул. Разговор с Борисом, поддержка убежища от ветра — и все, перестал контролировать окружающее. А за это время Элеонора умудрилась подобраться близко. Я повернулся и увидел ее, в облаке разметанных ветром огненно-рыжих волос. В одной майке, она обхватила себя за плечи, морщится.

— Тороплю события, извини. Заходи.

— Куда заходить?

— Сюда, ко мне.

Смотрит, как на психопата, который убил собственную мать и теперь ведет себя неадекватно. Однако, оглянувшись, подчиняется. Делает шаг и оказывается в убежище.

— Ни хрена себе! Это ты сделал?

Чувствую себя скульптором, демонстрирующим шедевр. Приятное чувство.

— Одно из двух: либо я, либо бог, что таится в часовне за нашими спинами. На кого ставишь?

— Я в игры не играю. — Элеонора покосилась на меня. — Ты обещал…

— Да-да, помню, конечно. Как ты хочешь, чтобы я это обставил? Взял твою голову двумя руками и что-то прошептал? Или разжечь костер, нарисовать пентаграмму…

— А просто сделать нельзя?

— Можно. Важно чтобы ты поверила мне, потому что процесс этот абсолютно не зрелищен. Жанна вот даже не знала, что я ее защитил.

— «Защитил»? — Копна рыжих волос взметнулась. — Ты вообще — как? С головой дружишь, умник? Да Жаннку убить могли! Я ее убить могла из-за твоих косяков!

— Это погрешность, — настаивал я. — И никто бы не убил, ни ее, ни тебя. Это Исследователи, они так не работают.

— А муж директрисы — что? Не в счет?