Последствие (ЛП)

Пытаясь отвлечься, я отправила Мэгги смутное объяснение, что Джульетту похитили, и я еду за ней, и аналогичное сообщение Джесси, просто чтобы он не волновался. Мне хотелось верить, что он достаточно заботился о нас обеих, чтобы совершить что-нибудь опрометчивое, если я не остановлю его на перевале. Хотя я уже знала, что все, что было между нами, закончилось. И, честно говоря, никогда по-настоящему и не начиналось. Я пыталась использовать Джесси, чтобы заполнить дыру, оставленную Сойером. Но теперь я признала, какой глупой была.

Не было ничего, что могло бы исправить то, что Сойер сломал, или заполнить пробел, который он оставил, кроме самого Сойера. Замены ему не было. Я не могла двинуться дальше. Не могла переступить через это. Джесси всегда ощущал бы себя утешительным призом после потери любви всей моей жизни, и я подумала, что он, возможно, уже знал об этом. Мы не встречались с тех пор, как он взял меня на открытие «Инициативы», где я впервые столкнулась с Гасом и Сойером.

Но я все равно написала ему сообщение. Просто потому, что мы двое не сладили, не означало, что я перестала заботиться о нем как о друге. Он был отличным парнем. Он просто был не для меня.

Не в силах выдержать их сочувствие, я проигнорировала все быстрые ответы и наводящие вопросы от Мэгги и Джесси, отключив их уведомления. Я ответила бы, когда вернулась бы домой с Джульеттой. Или я бы никогда их больше не увидела, потому что мы не вернулись бы. Одно из двух…

Мой желудок скрутило при мысли о возвращении на Восток, в единственное место, куда я поклялась никогда не возвращаться. Мою кожу покалывало от нервного пота, а зрение затуманилось от ярости, отравляющей мою кровь.

Я бы убила их за то, что они забрали Джульетту. А потом я бы снова убила их за то, что они насильно заставили меня взглянуть в лицо моему прошлому. Это была поездка, в которую я не хотела отправляться. Каждая клеточка моего существа кричала в знак протеста, упираясь пятками и борясь с реальностью происходящего.

Джульетта. Джульетта. Джульетта. Я сделала имя моей дочери своей успокаивающей мантрой, в которой я нуждалась, чтобы направлять свое упрямое тело. Это сработало. Мне удалось сесть в самолет. Мне удалось сесть рядом с Фрэнки и положить голову на колени. И мне каким-то образом удалось выдержать долгий полет навстречу неизвестности

Семь часов спустя, после короткой пересадки в Далласе, мы приземлились в Национальном аэропорту имени Рейгана. Мы вышли на улицу вместе, единая сила разрушения. Мои ноги коснулись грязи Вашингтона, и я с неохотой втянула воздух Восточного побережья.

Дом.

Я снова была дома. После стольких лет.

Этот город вырастил меня, сделал из меня опытную преступницу и крутого, как черт, бойца. Когда-то давным-давно этот город был моим спасением. И моей смертью.

И теперь я уничтожу его.

Или, в более вероятном сценарии, он уничтожит меня.

Глава 7

Мы взяли два такси до квартиры Сойера. Я был потрясена, узнав, что у него все тот же дом. Он даже не предупредил меня. Он просто дал адрес таксисту и оставил меня одну барахтаться и хватать ртом кислород.

Этого-то я и хотела избежать, возвращаясь в город. Я не желала разгуливать по закоулкам памяти. Я очень не хотела посещать квартиру Сойера и переживать воспоминания, которые меня преследовали. Я не хотела видеть те места, которые когда-то были моими укрытиями, убежищами… источниками безмерного счастья.

Сохраняя маску безразличия на лице, я посмотрела на Сойера, который сидел слева от меня.

— Ты оставил свою старую квартиру?

Он пожал плечами, глядя в окно, но не назвал мне причины.

— У Гаса тоже есть квартира здесь.

Гас был в другом такси с Фрэнки, поэтому я зафиксировала эту информацию и решила спросить его об этом позже. Я сидела, зажатая между Кейджем и Сойером в нашем такси, задаваясь вопросом, будет ли так все время, пока мы будем в городе. Не то чтобы я возражала против дополнительной защиты. Я просто не думала, что это будет иметь значение. В конце концов, Кейджа и Сойера было недостаточно, чтобы спасти меня от Пахана.

Это была реальность, которую я приняла еще до того, как ступила на борт самолета.

Телефон Сойера зазвонил, издав пронзительный звук, который можно было услышать сквозь радио водителя и шумное утреннее движение в час пик снаружи. Он вытащил его и сразу же ответил.

Усталость поползла вверх по моему позвоночнику с сокрушительной силой. Это натянуло мои мышцы и кости, отчего мое тело ощущалось слишком тяжелым, чтобы держаться прямо. Мне хотелось откинуться на спинку сиденья и закрыть глаза, просто чтобы снова обрести равновесие.

Но все тело Сойера напряглось от этого звонка, его мышцы закаменели, а аура расширилась, пробиваясь сквозь машину и выходя в город, создавая широкую сеть защиты и настороженности. Я была поглощена его энергией, раздавлена силой его острого осознания.

— Где она?

Я поняла, что это был Аттикус. Я изо всех сил пыталась дышать сквозь ярость, которая на вкус была как зола в моем пересохшем рту.