— Как ты думаешь, почему они вызвали тебя? — Его взгляд снова встретился с моим, полный жесткой честности и неподдельного уважения. — Им нужно было самое лучшее, Каро. И был один способ доставить тебя сюда, один способ вернуть тебя в игру.
Отказавшись от притворства невиновной, я пожала плечами.
— Да? Что ж, это сработало.
— Что произойдет, если — точнее, когда — я отправлю тебя в тюрьму? Что будет с Джульеттой, если ты сядешь на остаток ее детства, черт возьми, может быть, на всю оставшуюся жизнь?
Он был всего лишь эхом всех моих мыслей. Это не было чем-то таким, о чем я не думала или чего не знала. Он не говорил ничего нового.
— А какие у меня есть варианты, Мейсон? Честно говоря, я бы с удовольствием их послушала. — Он открыл рот, но прежде чем он смог произнести хоть слово, я прервала его. — И если ты скажешь ВИТСЕК
Его рот закрылся. Он потянул за галстук, ослабляя его на шее.
— Мы могли бы защитить тебя, Каро. Мы могли бы защитить твою дочь. Защита свидетелей могла бы спасти вас.
Я закатила глаза.
— Ага.
— Ты действительно собираешься пройти через это? Ты собираешься заставить меня пройти через это?
Улыбаясь, я пошевелила бровями.
— Вы пытались арестовать меня в течение десяти лет. Думай об этом так, будто я делаю тебе одолжение. Держу пари, что тебе это принесет еще одно повышение.
Он не был готов сдаться.
— Что Сойер говорит обо всем этом?
Сойер почти ни о чем не говорил. Но это был другой разговор. Вместо этого я позволила огню, который тлел на медленном огне в течение пяти лет, выкипеть на поверхность.
— У тебя хватает смелости спрашивать меня о Сойере? После того, что ты сделал?
Он выглядел по-настоящему смущенным. Мне почти стало жаль этого идиота в костюме.
— Что ты имеешь в виду?
Я бросила ему в лицо его прежние слова обратно.
— Разве мы уже не проходили это? Ни у кого из нас нет времени на игры, придурок. — Ладно, раз он хотел услышать это, я скажу. — Ты — причина, по которой это произошло, Мейсон. Ты — причина, по которой все это произошло. Или ты не помнишь, как предупреждал меня? А потом солгал мне? Ты все твердил: предупреди Сойера, поговори с Сойером, убеди Сойера, бла-бла-бла. Но вы все равно его арестовали. А потом использовали меня, чтобы заставить его сломаться! Только это не сработало. Ты облажался.
Он высокомерно приподнял бровь, и мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не обхватить их вокруг его шеи и не задушить его.
— Ты серьезно? Это не сработало? Русские ожидают суда. Синдикат сократился до горстки бесполезных людей. Мне не нужно полагаться на свидетелей, косвенные улики или преувеличенные обвинения в налоговом мошенничестве. Это сработало, Кэролайн. Это сработало лучше и быстрее, чем я когда-либо мог надеяться.
— Ты сказал быстрее?
Мейсон ухмыльнулся, но уже не так уверенно, как раньше.
— Да ладно, ты не можешь быть удивлена. Ты должна была знать, что я собираюсь сделать все возможное, чтобы уничтожить их. Я сделаю все, что потребуется.
— Пошел ты.
На его лице промелькнуло нетерпение.
— Не будь мелочной. Это больше, чем ты, Кэролайн. Это больше, чем ваша с Сойером маленькая семья.
— А что, если бы Сойер не сломался? Что, если бы он остался верен братве?
— Я надеюсь, ты не думаешь, что ты такая особенная. — Он издал смешок, который рассек воздух жестокими когтями. — У меня был запасной план, Кэролайн. У меня было больше одного человека на крючке. Просто ты… ты сделала это так легко для меня. Я сам не смог бы организовать это лучше. Я даже не думал о твоей незапланированной беременности.
Целую минуту я была так зла, что не могла говорить, не могла сформулировать слов. Но были вещи, которые он говорил, которые я знала.
Например, я знала, что он был достаточно хорошим агентом, чтобы я не была его единственной зацепкой. Это не было комплиментом. Это была правда. Важно было быть честной с самой собой в отношении правды. Ложь в этот момент была контрпродуктивной.
Я также знала, что его маленький акт бравады прямо сейчас был именно таким. Он был напуган до смерти. Он знал, что я могу одолеть его, очистить имя Волковых, разрушить все, ради чего он так усердно работал. Его высокомерие было чрезмерно напускным.
Но осознание этого ничуть не уменьшило мою злость.
Медленная улыбка растянулась на моем лице, и я скрестила руки на груди, чтобы незаметно размять свои скованные пальцы.
— Хорошо, что ты так хорош в своей работе, Мейсон, потому что для того, что я собираюсь сделать, тебе нужно быть таким.
Прежде чем он смог задать мне какие-либо вопросы или задержать меня еще больше, я вышла со склада, максимально агрессивно толкнув его плечом при выходе. Наши плечи столкнулись, и я сделала паузу достаточно надолго, чтобы посмотреть на него сверху вниз.
О, и выхватить бумажник у него из заднего кармана.
Он развернулся, чтобы посмотреть, как я ухожу, и крикнул напоследок.